Не такая многочисленная, но более влиятельная часть белорусского общества, ратующая за соединение с Россией, — чиновники. Что же будут при этом делать российские чиновники, которых теперь как минимум вдвое больше, чем во всём СССР? Зачем российскому правительству будут нужны ненадёжные белорусские кабинетные работники, ради шкурных интересов отдавшие Родину? Когда-то, в ордынские времена, один из русских князей — Глеб — предал свою родину и рьяно служил Батыю до старости, а потом спрашивал, почему великий хан не доверяет ему в управление вотчину. «Предавший однажды — предаст и дважды», — был ответ хана. Неужели современная российская элита настолько глупа, чтобы в случае поглощения оставить у власти белорусских оборотней — чиновников и политиков? Вряд ли.
Можно вспомнить, как в 1733 году российское самодержавие добилось от властей Речи Посполитой принятия закона, лишавшего политических прав православную и протестантскую шляхту. Разумеется, тайно поддерживалось недовольство этой самой шляхты и во время одного из волнений в Речи Посполитой (в 1767 г.) Екатерина II ввела туда «защитников». После того как дело было сделано, а государство расчленено, с недовольными расправились либо конфисковали имущество. Схема была достаточно простой. Для подтверждения старых привилегий и льгот белорусским шляхтичам было предписано сдать документы в питерские канцелярии. Потом жалобы на чиновничий беспредел, творимый на белорусских землях, императрицей не рассматривались, а отсылались тем самым должностным лицам, на которых и жаловались. Первое, что требовали у шляхтичей при рассмотрении заявлений, — это документы, подтверждающие их права. Таких документов на руках не было, а насчёт сданных для подтверждения из Питера сообщали, что таковые отсутствуют. Вместо белорусских шляхтичей, выселенных из «незаконно» занимаемых поместий, селились дворяне из глубинных регионов России. Неужели в составе Российской Федерации будет как-то по-другому?
Ощутимая часть наших страхов зиждется на нефтяной и газовой зависимости от РФ. Мол, у нас, бедолаг, нет своих энергоносителей, поэтому зависимость от России предопределена самой природой. Но ведь если Беларусь объединить с Россией, за нефть и газ всё равно придется платить, как и сейчас. Дарить никто ничего не собирается. В чём тогда смысл объединения? В более низких ценах на энергоносители? А за это будем платить жизнями наших детей в очередных российских войнах и катаклизмах? Не дороговато ли?
Никто, ни американцы, ни русские, ни европейцы, ни китайцы, не будет содержать Беларусь. Принцип построения взаимоотношений не меняется: «Если мы кормим корову, то мы и будем её доить и кушать». Забывать об этом не стоит.
Конечно, стратегическое сырьё и продовольственная безопасность — это очень важно. Но всё зависит от того, как государство умеет распорядиться имеющимися богатствами. Многим странам — экспортёрам нефти не позавидуешь: их сотрясают конфликты и перевороты. Экономика таких стран строится на одном-двух источниках валютных поступлений от торговли углеводородами, чего хватает на содержание авторитарной правящей элиты и силового аппарата, удерживающего нищий народ в повиновении. Но налицо полная зависимость от внешней конъюнктуры, в т. ч. политической. Фактически, ими манипулируют развитые государства Европы и Америка.
Кроме России, Норвегия — единственная европейская страна, добывающая углеводородное сырьё в значительных объемах. Тем не менее довольно трудно себе представить замёрзших, передвигающихся на гужевых повозках немцев, французов или итальянцев. Во время бомбардировок Югославии Россия пыталась оказывать давление на бывших союзников по соцлагерю, угрожая уменьшением поставок нефти. Из этого ничего не вышло, потому что они покупают нефть за деньги, а не за обязательства верности. Если Россия уменьшит поставки нефти, её место тут же с удовольствием займут конкуренты.
Дело в том, что современная экономика далеко ушла от натурального средневекового хозяйства, когда каждый потреблял только то, что произвёл или добыл сам. Нефть, газ или руда — это товар. Чтобы иметь в изобилии кукурузу, её не обязательно выращивать в Заполярье. Почти всё можно купить за деньги. Чтобы иметь деньги, нужно производить конкурентоспособные продукты, будь то ракеты или туристические услуги. Одним из важнейших условий эффективного производства является экономическая свобода. Беларусь обладает большим производственным, научным и сельскохозяйственным потенциалом. Никаких объективных предпосылок для нищеты у белорусов нет. При наличии экономической свободы и стратегической линии государства на поддержку экономической активности есть все условия для того, чтобы стать европейским Сингапуром или Тайванем.