В 1918 г. Совнарком решил помочь русским солдатам, остававшимся в этой стране, вернуться в Россию. Поехали втроем: Дмитрий Мануильский, глава миссии, Жак Давитьян и Инесса. Оба советских представителя купили себе дорогие костюмы, подходящие для дипломатической миссии. Инесса же, которая всегда игнорировала моду, взяла в дорогу свои обычные строгие коричневые платья. Покупка модных дамских туалетов, по ее словам, была бы неразумной тратой народных денег. Инесса принципиально не следовала моде. Учила дочерей Инессу и Варю: «Ищите в одежде свой стиль. Мода — словно падшая женщина. Доступная каждому. А стиль — это ваша индивидуальность, вы его вырабатываете сами, и сами его придерживаетесь, и сами его меняете».
Этим советам по поводу поиска собственного стиля дочери Инессы следовали всю жизнь и передали их своим потомкам. Правда, возможности в смысле пополнения гардероба после революции у них были весьма скромными.
Революция полностью разорила семьи Арманд и Вильд. Фабрики были переданы государству, так же как и имения, и лесные массивы, и породистые лошади, и городские дома. Бывшие хозяева стали советскими служащими на бывших собственных фабриках. Дом в Пушкино опустел, армандовская молодежь разделилась на белых и красных и отправилась на фронт воевать за разные идеалы. Но Инесса не чувствовала никаких угрызений совести, она была абсолютно уверена, что восторжествовала справедливость. И только через три года после революции, в 1920 г., ею завладеет глубокая депрессия. Она потеряет интерес к жизни. Почему? От непосильной работы? От наступившей усталости? Или вдруг ей откроется бессмысленность всех принесенных жертв во имя улучшения участи бедных и обездоленных?
В постсоветской историографии образ Инессы — это образ богатой авантюристки, которая от скуки решила поразвлечься игрой в конспирацию и подпольные приключения. Но это не правда, а кривда.
На самом же деле ее жизнь с самого начала сложилась так, что Инессе Арманд, урожденной Стефан, на роду было написано стать необыкновенной женщиной.
Когда лидер партии большевиков впервые встретился с Инессой в Париже, он, прежде чем допустить ее в ближний круг нелегалов, навел справки. То, что он узнал, ему понравилось. Родилась в Париже, этническая француженка, великолепный французский язык. Жена богатого буржуа, фабриканта, порвала со своей средой, работала в низовой организации большевиков, дважды сидела в тюрьмах, была в ссылке, откуда бежала. Был второй муж, гражданский. Родной брат первого. В семейных ее связях Ленин даже не стал разбираться — так сложно ему там все показалось.
Инесса умудрилась так запутать отношения в своей семье, что мы сами с трудом понимаем, кто кому кем приходится. Младший брат тети Вари Андрей, например, приходился родным племянником законному отцу. А кем была сама Инесса? Невестка собственному мужу. Жена деверю. Клубок можно распутать, только потянув за первую нить.
НАТАЛИ И ТЕОДОР
Инесса принадлежала к числу людей, которые не растворяются в среде, а сами влияют на нее.
Надежда Константиновна Крупская написала эти строки через неделю после внезапной смерти своей старой подруги в Нальчике. Некролог в «Правде» был назван «Инесса». Просто Инесса. Это имя в 1920-х гг. знали буквально все партийцы молодой Республики Советов. Женщины-работницы обожали товарища Инессу. Ведь это именно ей принадлежала идея создать для трудящихся женщин России журнал. В «Работницу» Инесса вложила и собственные средства. Но в партийной среде у нее были и противники. Их раздражала ее дружба с Ульяновыми. Распускались слухи о связи Инессы с Лениным. Поэтому посмертная ее биография складывалась чаще из слухов и сплетен, чем из достоверных фактов. Каждый раз, читая публикации о своей родственнице, я изумлялась, сколько ерунды наворочено вокруг ее имени. С самой первой страницы биографии — о появлении Инессы на свет.