– Очень конструктивно.
– Сарказм? – улыбнулся Фрэнк, глянув в мою сторону.
– С небольшой долей иронии.
– Но помни, что я – посторонний человек, который может выслушать.
– Через полторы недели, ты станешь моим прямым начальником, а это уже не посторонний человек.
Выйдя вслед за Фрэнком, который обошёл машину и улыбнулся мне, я поплелась в ногу с ним.
– Я разделяю рабочие отношения и личные. Они портят друг друга.
– Это означает, что мы никогда не будем друзьями?
– Нет, – засмеялся он, открыв передо мной стеклянную дверь, отражающую наши фигуры, и пропуская вперёд.
– Нет – не будем, или нет – будем?
– Время покажет, ведь друзья должны доверять друг другу.
– Очень тонко, я поняла.
– Я старался.
Приятные ароматы ударили в нос, моментально доносясь напрямую до желудка, благодаря чему в животе заурчала симфония. Уверена, сейчас это что-то вроде мольбы, а после того, как порция подкрепления будет получена – благодарные овации.
Стены окутали тёплыми солнечными оттенками, автоматически в этом месте становилось спокойнее, скорей всего, благодаря лёгкой музыке на заднем фоне. Заняв столик, я открыла меню и моментально утонула в слюнях из-за описания блюд. Глаза разбегались, и я тыкала то в одно, то в другое, пока Фрэнк тихо посмеивался, да и официант улыбался. Выбить мозги, – вот что может сделать голод.
Но хуже стало, когда принесли мой выбор, я хотела открыть рот и вывалить туда всё одним махом. Кажется, у меня одновременно может развиваться и анорексия, и булимия.
– Как с таким аппетитом ты останешься с такой фигурой? – посмеивался Фрэнк, пока я мычала, пережёвывая салат.
– Спонсор моей фигуры – стресс.
– И кто его основатель?
Проглотив ком, я на секунду позволила воспоминаниям промелькнуть перед глазами.
– Открывай, Алекс, иначе я вышибу дверь.
– Не хочу, – буркнула я, сверля глазами дверь ванной комнаты.
– Давай поговорим спокойно, без истерик и скандала.
– Я не хочу разговаривать.
– Чёрт возьми, Алекс! – захрипел Том, стукнув по двери явно ладонью, – что ты придумала?
– Ничего.
– Я приезжаю сюда. К тебе. А ты придумываешь всякую хрень. Ты вообще помнишь, о чём мы говорили?
– О чём?
– О том, что мне никто не нужен кроме тебя. Прошло полгода, осталось ещё столько же, но ты успела вынести мне мозг всякой херней так, что я начинаю терять терпение. В какой момент я подорвал твоё доверие?
Ни в какой, потому что это мои глупые и беспочвенные подозрения, которыми я терзаю саму себя. И я успела вынести мозг не только Тому, но и Лизи, которая постоянно слушает моё нытьё. Кажется, что она тоже теряет терпение, потому что последний раз оборвала меня на полуслове сварливым тоном, заставившим меня закрыть рот на замок. В тот момент я увидела огонёк ярости в её глазах, и он основан не на том, что она устала слушать мои подозрения, а на том, что она доверяет Тому, который никогда не давал повода усомниться в себе. Она зла на меня и на сомнения, которые одолевают мою голову.
– Ответь мне или я ухожу.
Упрямства во мне хоть отбавляй, я знала, что лучше выйти и поговорить, рассказать то, что беспокоит, потому что Том всегда понимает меня. Но я сидела на месте.
– Не знаю, когда мы увидимся. Я уезжаю прямо сейчас. Даже не думай, что я буду что-то обсуждать по телефону. Позвони мне, когда твоя дурость выветрится.
Лишь отдаляющиеся шаги, заставили меня сорваться с места и распахнуть дверь. Том уже спускался по лестнице, когда я дёрнула его за руку.
– Подожди… – хмыкнула я, продолжая крепко удерживать его руку, – пожалуйста…
– Уже выветрилась? – выгнув бровь, Том посмотрел на меня хмурым взглядом.
– Я.. давай поговорим…
– Я слушаю.
– Тут?
– А где? Тебе кто-то мешает?
Родителей дома не было, и моей глупости это было только на руку.
– Я сглупила…
– Не исключено.
– Я боюсь.
– Чего именно?
– Что ты… с кем-то… я не хочу это говорить.
– Не хочешь говорить, но думаешь и на этой почве решила пить мою кровь. В какой момент я подорвал твоё доверие? Ответь мне на один вопрос.