– Я не настаиваю, и сказала совсем не подумав, но… я больше не знаю, кто должен быть… у тебя могут быть планы, прости меня, я просто сглупила.
– Алекс, я не против познакомиться с твоими друзьями, но давай на чистоту? Там есть тот, кто причинил тебе боль.
– Он не причинял мне боль.
– Может быть физически нет, но душевно – да. У тебя на лбу написано, я как будто титры твоих мыслей читал.
– Да, – кивнула я, сдаваясь и убирая броню скрытности и лжи.
– Я всё ещё согласен выслушать тебя. И я тоже не давлю. Мы ведь друзья, а друзья доверяют друг другу. Расскажи мне, это будет только между нами. Я обещаю.
Проглотив ком, я опустила голову. Мне так тяжело носить всё в себе. Работа отвлекает, но не помогает залечить душу, потому что она не выслушает. Мне не нужна жалость, советы и поддержка, этот ком недосказанности терзает изо дня в день, благодаря чему вес с геометрически регрессирует. Я плохо сплю, аппетит желает лучшего так же, как и мировоззрение.
Я начала с малого, но, как и говорил Фрэнк – это затягивает как воронка. Ты уже не можешь остановиться. Поток боли выливается, а скорей даже извергается, словно вулкан, который долгое время дремал и копил в себе лаву, сжигающую нутро. Я рассказала всё, начиная с того дня, как увидела его и влюбилась ещё в начальной школе. Всё это время Фрэнк молчал. Он не кивал, не крутил головой, и казалось, что я вовсе говорю сама с собой, только вслух. Я замечала, как люди косятся в нашу сторону, потому что захлёбывалась слезами и задыхалась как физически, так и морально. После своего рассказа, я потянулась к сумке и достала оттуда дневник, положив его на стол перед собой. Пройдясь пальцем по корешку золотистого цвета, который сплетал наши счастливые мгновения, я подняла глаза.
– Я всё записывала, когда он улетел. Это мои воспоминания с того самого дня, как я увидела его, потому что я помню всё, даже наши некоторые диалоги.
– Мы оба понимаем, что это твой камень. Ты топишь себя им. Ты ведь открываешь его.
– Каждый раз перед сном.
– Он его видел?
– Нет. Я начала его писать, когда он улетел в университет.
– Почему ты решила, что между ними что-то есть? Он целовал её? Обнимал? Смотрел определённым взглядом?
– Она спросила, любит ли он сыр с плесенью, значит, они собирались готовить вместе ужин. Он ненавидит сыр с плесенью.
– И что? Это разве что-то даёт?
– Вполне, если ты девушка.
– Да, вы любите приукрасить.
– Он говорил, что никто не сможет заменить меня, – шёпотом выдавила я.
– Никогда не слушай, Алекс, всегда смотри в глаза и чувствуй. Что ты ощущала?
– Не знаю… мне было больно, когда она подошла к нам. Я просто ушла.
– Сказав, что у вас разные понятия честности?
– Да.
– Хочешь послушать моё мнение?
– Да.
– Я не буду говорить конкретно про этот случай, я хочу обобщить. Никогда не слушай слова, всегда смотри в глаза, они никогда не соврут. Что бы тебе не говорили и не обещали, то, что говорит твоё сердце и есть истина. Можно обещать и говорить всё, что душе угодно. Слова лживы, поверь моему опыту. И я пойду с тобой не потому, что хочу насолить ему, чего желаешь ты, а потому что хочу увидеть его чувства. Невозможно любить и забыть всё по щелчку пальцев. Это твоя история и твой опыт, тебе нечего стесняться и бояться, если ты честный человек.
– Спасибо, но ты не обязан.
– Не обязан, но имею желание, тем более я свободен. В субботу?
– Да.
– Хорошо, я заеду за тобой, скинешь адрес. Алекс, не закрывайся от всех только из-за одного человека, потому что оно того ни стоит. Будь собой, будь настоящей, это самое главное. Если хочешь кричать – кричи, хочешь плакать – плач, смеяться – смейся и тому подобное, главное не уходить в себя, потому что ты можешь заблудиться и остаться в этом лабиринте с тупиками. Никогда твоя жизнь не должна зависеть от другого человека. Ты можешь быть с кем-то, но не забывай, что этого человека может не стать по любой причине.
– Спасибо.
– Не за что.
– Нет. Спасибо, что выслушал мои бредни.
– Это не бредни, не называй так свои чувства. Я рад, что стал тем, кому ты доверилась.
– Ты был прав, – улыбнулась я, вытирая слёзы, – стало легче.
– Знаю, – подмигнул Фрэнк, – отвезти тебя домой?
– Мне нужно заехать к Лизи, наверно, я лучше на такси.
– Значит, мы заедем к Лизи, а потом я доставлю тебя прямо до дома, заодно узнаю адрес.
– Спасибо, но ты слишком добрый.
– Делать добро приятней, чем не делать ничего.
Остатки еды были съедены с гораздо большим аппетитом, и я подозреваю, что это благодаря внутреннему опустошению. Вулкан всё же взорвался, но я рада, что это случилось. Возможно, я не должна была выливать свои мучения на будущего начальника, но в его словах не послышалось ни капли жалости и осуждения. Он просто выслушал меня, и, по-моему же согласию дал свою оценку. Лизи не любит раздавать советы, родителям я не хочу рассказывать о своих внутренних переживаниях, чтобы лишний раз не беспокоить, но Фрэнк удивил меня тем, что изначально спросил, хочу ли я услышать его мнение и советы перед тем, как учить меня жизни. Да и учениями это назвать сложно, скорей, он просто высказал своё мнение и поделился каким-то жизненным опытом и пониманием.