Диане захотелось сказать, что и она не знала, что у нее здесь есть отец, но, конечно же, она промолчала, хоть и не забыла одарить наследника своей волшебной улыбкой.
– Позвольте? – Гай вновь потянулся к золотому домику, на этот раз с бо́льшим рвением. Щегол явно много значил для него.
Но прежде, чем вернуть тяжелую клетку владельцу, Диана успела открыть тонкую дверцу и выпустить птицу с длинным клювом и красной «маской» на волю.
– Диана! – раздалось позади почти сразу же.
Разгневанный голос принадлежал вырвавшемуся из праздничной суеты Ноксу. Он с силой оттолкнул испуганную неожиданностью подругу и подпрыгнул как можно выше, чтобы поймать уже взмывшего ввысь щегла, но тот оказался быстрее и проворнее и так яростно замахал крыльями, что буквально через мгновение поднялся к безоблачному небу.
– Прошу прощения за ее непозволительную глупость, мой господин. Она всё еще не отошла от вчерашнего потрясения и не понимает, что творит. Мне ужасно жаль вашего питомца. Есть ли что-то, что я могу сделать, чтобы исправить положение? – Нокс выглядел таким взволнованным, но Диана не сомневалась в его притворстве. Специально караулил их, чтобы потом ворваться в самый неподходящий момент и разрушить зарождающуюся связь.
– И какое же потрясение вам пришлось перенести? – Гай с интересом посмотрел на обоих. Ему явно нравилось находиться в их обществе, о щегле он будто бы уже и не думал.
– Ее жених разорвал помолвку, – Нокс успел ответить раньше Дианы, но та сразу же запротестовала:
– Ложь! Гнусная жалкая ложь. Не верьте этим бредням, мой господин, – Диана словно бы случайно дотронулась до руки Гая, а потом мельком взглянула на Нокса. Ей не нравилась роль, которую он ей отвел, но, если задуматься, в ней были и некоторые преимущества. Пожалуй, она могла бы воспользоваться сложившейся ситуацией.
– И теперь, – продолжил воодушевленный Нокс, – она сходит с ума от позора. Бедный Тиберий, а ведь он так надеялся поскорее пристроить дочь.
– Сочувствую вам. Но я уверен, с вашей красотой новый жених не за горами.
– Вы так думаете, господин?
– Безусловно. А пока вы можете отвлечься от тягостных мыслей вместе со мной на играх. Вы же, надеюсь, не собирались их пропустить? – тревожный взгляд Гая смутил и Диану, и Нокса, которые не имели представления о том, что на сегодня у императорской семьи были запланированы еще и гладиаторские бои.
– Как странно, я не видела афиши. Но, конечно же, я останусь. Нокс, – Диана повернулась к другу, – передай остальным, что я пойду на бои с господином.
– Вы все приглашены. Ваши друзья показались мне интересными людьми, и я буду рад видеть вас на играх. Тем более сегодня среди гладиаторов будут выступать бритты, любители бунтовать против превосходства римлян. Пусть на их напыщенную гордость посмотрит как можно больше зрителей.
В этот момент к портику вышел секретарь Тирон и позвал Гая обратно на пир, где его уже обыскались гости и семья. Договорившись встретиться с Дианой и ее друзьями возле театра, наследник вернулся во дворец с пустой золотой клеткой.
Хоть Диана и не заметила афиш, они красовались на стенах многих домов. Предстоящие игры должны были стать особенными, потому что проводились не просто от скуки Августа, как это часто случалось, а сразу по двум значимым поводам.
Краска на стенах гласила: «Гладиаторы школы Сервия будут драться в Марцелле накануне майских календ в честь весенних богов Майи и Майуса и двадцатилетия Гая Цезаря, наследника императора»
– Плененные бритты. Если честно, мне это не особо нравится, – сказала Аврора, когда они собрались всей компанией в саду, где другие гости прохаживались среди лилий и нарциссов размеренным королевским шагом.
– Давай только без сантиментов. Раз сам Гай позвал нас на бои, мы обязаны там появиться. И не забывайте про мой план, мне надо подобраться к наследнику как можно ближе, – Диану же ничего не смущало. Пока на арене не дралась до последнего вздоха она сама, всё ей казалось вполне допустимым.
– А Август придет? – спросил Сильван. – На пиру он не появился, говорят, слишком был занят государственными делами даже в день рождения внука.
– Обязательно придет, – заверил Нокс. – Он же римлянин, а их главный девиз: «Хлеба и зрелищ».
– Только вот хлеб он решил пропустить.
– Значит, потребует двойную порцию зрелищ, – как-то зловеще сказал Веспер и сорвал цветок. Его настроение после сытного обеда только упало, а перспектива стать свидетелем человеческой жестокости сил ему точно не придавала.
Все погрузились в собственные мысли, и ненадолго повисла тишина. Друзья думали о том, позволяет ли им совесть отправиться на подобное развлечение, сопровождаемое смертью, и веселиться с другими зрителями, притворяясь, что смотрят добродушный спектакль, а не обыкновенную казнь.