Через какое-то время дверь в конторском вагончике открылась, вышел мужик, лет сорока, болезненно худой, длинный, намного выше среднего роста, с неприбранными волосами. На нем была серая рубашка с коротким рукавом, открывавшая забитые партаками руки. Из оружия у него был АКМ, висящий на боку на длинном, нестандартном ремне. Он подошел к стоящей на выходе с торговой улицы троице, поздоровался:
– Вечер в хату.
– Жизнь ворам, – сипло отозвался синявый Стриж.
– Вопрос до меня имеете?
– Делового одного ищем. С Ижевска. Говорят, к тебе зашел?
– Как гонят?
– Кабаном.
– Был такой. Ушел уже.
– Давно?
– Да с полчаса.
Киллеры переглянулись. Хоть они и внушали страх, но на базаре были свои нормы поведения, и им приходилось подчиняться. Правило – кодла зайцев льва побила – никто не отменял…
– Мы зайдем?
– Не вопрос.
С Серым во главе они прошли в вагончик. Жига остался в предбаннике, пугая секретаршу, Стриж и Немой зашли в кабинет.
В кабинете никого не было.
– А вы от кого? – спросил Серый. – Объявитесь.
– Воронецкие мы, – сказал Стриж, – слыхал?
– Слыхал.
– Пацаны говорят, от тебя не выходил никто.
– С них и спроси.
Серый сел на свое место, справа от стола была дверь. Немой без спроса подошел, приоткрыл. Каморка – там холодильник, бумаги какие-то лежат кучами. Спрятаться явно негде.
– Может, еще в холодильнике пошаришь? – спокойно, но с тоном угрозы сказал Серый.
– Надо будет, и пошарим, – сказал Стриж. – Кабана этого давно знаешь?
– Лет десять. Еще до всего этого корешились.
– А сейчас чо он к тебе заходил?
– А с какой целью интересуешься?
– Пальцы на нас не расширяй, – сказал Немой, – чревато.
– Вы правила знаете, – ответил Серый, – на базаре разборки запрещены. За беспредел спросят. Если у вас ко мне предъява какая есть – не вопрос, слушаю. Забьемся, воров позовем, разведут по понятиям. А если базара ко мне нет, то летите мимо.
– Кабан этот, – сказал Стриж, – серьезный косяк упорол. Его конкретно ищут. К тебе пока вопросов нет, и лучше, чтобы не было. Он лавэ много сыздил, вернуть надо. Если ты не при делах – вопросов нет. А если он, к примеру, в твою жратву вложился, то вопросы будут.
– Какую жратву? Он у меня и не брал ничего.
– А чо заходил тогда?
– Да он стволами банчит, маслятами. Сдавал тут мне, что было лишнее.
– А ты в оборот пускал?
Серый покачал головой.
– Зачем? У меня у самого бригада, у корешей бригады, все по рукам расходилось.
Намек был более чем понятен.
– Щас тоже товар сдавал?
– Не. Щас за долгом заходил. С прошлого раза.
– Сколько ты ему дал?
– Полтос.
Убийцы переглянусь.
– Чисто по-братски, – сказал Стриж, – мы эту тему перетерли и забыли, но есть другие люди. Они его сильно видеть хотят. Скоро он на месаре будет сидеть и ногами дрыгать, и все, кто с ним в близких, – тоже. Так что не бери у него ничего больше. И бабла ему не давай. Не рискуй.
– Так и сделаю.
Серый отодвинул ящик стола, убийцы напряглись. Но Серый достал не пистолет, а большой кусок сыра – плетенки, копченого. Положил на стол.
– Подгон, чисто братский. Моего завода, сам сыр варю. С пивом схаваете.
Стриж встал.
– За подгон благодарю…
Когда убийцы покинули вагончик, Серый какое-то время сидел неподвижно, прислушивался. Потом постучал каблуком по полу.
– Все слышал?
– Ага, – донеслось едва слышное из подпола.
У воронят были проблемы.
– Ну, чо делать будем? – спросил Стриж. – Ушел, похоже?
– Тут он, – сказал Немой, – барыга гонит.
– Жига чо-то видел?
– Ноль.
– Пока тут стоим, ночью все выходы перекрываем. И барыге хвост, – решил Немой, – дайте знать всем, двадцать штук награды даем, если кто делового сдаст.
– Чо-то стремно, – сказал Стриж, – местные не поймут, проблемы могут быть. Тут тоже всякие есть… ломом подпоясанные. Проблемы могут быть.
– Утрутся…
Серый уехал как обычно, ключи оставил мне, показал второй выход – скрытый. До этого я все время просидел в чем-то наподобие подвала – Серый на всякий случай вырыл. Там, кстати, комфортно, даже сухпай был и вода. Но всему хорошему приходит конец, и Серый, каким бы он мне корешем ни был, вписываться за меня перед воронецкими вовсе не был обязан.
Он и так сделал для меня больше, чем должен был.
Не зажигая свет, я достал рацию, настроил на частоту.