- Во что это вы играете, ребята?
Сначала полицейские замерли, потом не без труда, как люди, для которых время мальчишеских выходок давно миновало, поднялись на ноги. Только тогда они узнали инспектора рыбнадзора Фергуса Мак-Интайра.
- Мы выслеживаем браконьера.
- Ну и странным же способом вы его ловите!
- Это уж наше дело! Вы никого не видели?
- По правде говоря, нет. Сами знаете, те, кто охотится за дичью, меня не интересуют, не моя работа...
- Но то-то и оно, что этот тип собирался ловить форелей в озере Веннахар!
- Позвольте, ваша честь! Форели касаются только меня, и меня одного!
- Что вы имеете в виду, Фергус?
- Да то, что, пока я здешний сторож, вы не имеете права вмешиваться в мои дела, если я сам вас не позову! Я, кажется, и не думал вас звать, дорогие друзья!
- Иными словами, вы собираетесь помешать нам выполнить свой долг?
- Думайте, что говорите, сержант! Я, между прочим, тоже давал присягу!
- Не важно! Мы с Тайлером слышали, как кто-то совсем рядом забросил сеть!
- Ну да?
- И я приказываю вам пропустить нас, Фергус Мак-Интайр!
- Нет!
- Это еще почему?
- А просто у меня складывается явственное впечатление, что вы хотите меня оскорбить, сержант Мак-Клостоу, а уж этого, имейте в виду, я никак не потерплю!
Арчибальд заколебался. Мак-Интайр слыл самым упрямым из обитателей Каллендера и в то же время пользовался широчайшей популярностью. Поэтому Арчибальд, памятуя о вчерашней ссоре с Тайлером, не посмел настаивать. Кроме того, он полагал, что хитростью добьется гораздо большего, нежели силой.
- Ладно, Мак-Интайр, мы уступим - негоже заводить свару между людьми, защищающими одни и те же интересы... по крайней мере хотелось бы так думать... Пошли, Тайлер.
Полицейские, не таясь, зашагали в обратном направлении, но, как только они оказались под прикрытием деревьев, сержант свернул налево, решив обогнуть препятствие и атаковать браконьера с тылу. Тогда Фергусу волей-неволей придется объяснять, почему он так бессовестно покрывает преступника. Стратегический маневр занял примерно четверть часа. Наконец, вынырнув из перелеска по другую сторону тростниковых зарослей, полицейские увидели сидящего на берегу мужчину.
- Он у нас в руках, Сэм! - прошептал Мак-Клостоу.
Тайлер искренне огорчился за Мак-Грю, которому теперь, похоже, придется праздновать день рождения в самой неприятной обстановке.
И снова служители закона стали ползком пробираться к тростникам, и, если рыбак не слышал их приближения, то лишь потому, что, очевидно, слишком увлекся преступной ловлей форели. Когда их разделяло всего два-три метра, полицейские встали и сержант громовым голосом крикнул:
- Именем закона...
Мужчина обернулся.
- Опять вы, Мак-Клостоу? Да что за муха вас укусила сегодня утром?
Перед ними вновь стоял Фергус Мак-Интайр, и Тайлер, взглянув на ошарашенную физиономию своего начальника, с трудом удержался от смеха.
* * *
Как только Арчибальд привел себя в порядок, первой его заботой было сходить в аптеку и спросить у Хьюга Рестона, не входило ли в его намерения поглумиться над полицией Ее Величества, выставив в нелепом виде двух ее представителей в Каллендере, и, если да, то знает ли он, чем это чревато, помимо потери всех шансов на победу в окружных выборах.
- Я почти уверен, что мне не солгали, сержант. Просто Мак-Грю обвел вас вокруг пальца благодаря пособничеству Мак-Интайра. Но партия еще далеко не проиграна, и, послушай вы меня внимательнее вчера вечером, сегодня вам не пришлось бы без всякой пользы делу предпринимать столько мучительных усилий.
- Ну да?
- Загляните нынче вечерком в "Гордого Горца". Право, очень удивлюсь, если вы не застукаете там нескольких джентльменов, пирующих за счет государства!
Мак-Клостоу страшно хотел отомстить насмешникам и ради этого отважился бы на что угодно. Поэтому, дождавшись, когда из кабачка выйдет Маргарет Булит, сержант медленно побрел следом. Наконец, решив, что из окон "Гордого Горца" его маневры никто не заметит, Арчибальд догнал жену Теда.
- Добрый день, миссис Булит!
- О, здравствуйте, сержант!
- Бедняжка! Я вижу по вашему лицу, супруг опять обошелся с вами слишком жестоко?
- Ох, сержант, я, наверное, не вздохну спокойно, пока этого типа не вздернут высоко-высоко на хорошей, крепкой веревке!
- А знаете, я только и жду от вас жалобы, чтобы упечь его за решетку...
- Да... но как только вы его отпустите - мне конец!
- Зато тогда его наверняка повесят и ваше желание исполнится.
- Да, но я-то этого все равно не увижу!
- Верно... А почему он вас избил на сей раз?
- Можно подумать, это чудовище нуждается в каких-то причинах...
- А это, случайно, не связано с форелью?
- Так вы тоже в курсе?
- Не забывайте, что я полицейский, миссис Булит... И, по моим сведениям, Мак-Грю недавно принес вам около двух десятков рыбин...
- Две дюжины, сержант, и очень жирных!
- Вам, я думаю, известно, миссис Булит, что за браконьерство можно сесть в тюрьму и надолго, а?
- Это не касается таких типов, как Мак-Грю или мой муж!
- Ошибаетесь, миссис Булит... Вот, например, если бы вы согласились сделать так...
И они пошли рядом, оживленно переговариваясь. Но в Каллендере ничто не ускользает от пристального внимания сограждан, и миссис Мак-Грю, вернувшись из церкви, рассказала новость мужу:
- Я только что видела эту несчастную Маргарет Булит с сержантом Мак-Клостоу. А они так увлеклись разговором, что даже не заметили меня... Вот бы Маргарет сумела убедить Мак-Клостоу посадить ее бездельника за решетку!
Под внешней медлительностью Мак-Грю скрывался живой, если не сказать проницательный, ум. И он сразу сообразил, что Маргарет толковала с сержантом вовсе не о вчерашних побоях. Не ответив жене, бакалейщик натянул на голову каскетку и побежал в "Гордого Горца". Войдя с черного хода, он разыскал Теда в погребе и долго о чем-то с ним совещался, а оттуда направился в рыбную лавку Гэвина Диппена. Тот так никогда и не понял, зачем бакалейщику понадобилась свежая селедка, непременно с головой и хвостом.
Не доверяя Тайлеру, Мак-Клостоу отпустил его пораньше, сказав, что Сэм уже не молод и его наверняка измучила утренняя прогулка. А констебля так тронул этот знак внимания со стороны шефа, что он бросился в винный магазинчик, купил четвертинку виски и принес сержанту, умоляя простить вчерашнюю оплошность. Арчибальд взял бутылку, долго ее разглядывал и наконец кивнул: