Вчера наше звено окапывало молоденькие акации и дубки, из которых скоро вырастет в поле лес.
На дубках по шесть-семь листиков. Тоже очень интересно — таких дубков я никогда раньше не видела. В колхозе этот лес называют пионерским, потому что его выращивают пионеры.
Мама, у тети Луши столько в саду яблок, слив и подсолнухов, что надоело их есть.
Я хожу босиком, загорела.
По соседству с нами живет собака Варяг. Вечером Варяга спускают с цепи, и он прибегает к нам в сад гулять. Я его никогда не видела днем, а всегда только вечером, когда уже совсем темно. Так что ничего не могу написать про него подробно, как он выглядит, потому что не знаю.
А Петух научил всех телят бодаться, и его хотят выгнать из колхоза. Димка Петуха научил свистеть. Вначале Петух очень сипел, а сейчас получается хорошо. Еще Петух заимел преогромную соломенную шляпу и разгуливает в ней, как гриб маслюк».
Тамара перевернулась на спину, прикусила кончик карандаша и стала глядеть в небо сквозь листья дерева.
Сколько еще надо было написать маме и папе о таком интересном, о таком волнующем, никогда прежде не виданном и не испытанном! И о том, как была в инкубаторе, и как ездила с Геной на самоходном комбайне, и как работала у молотилки — зерна попадали даже в волосы, и дома приходилось потом их вычесывать, — и как собирала в огороде помидоры, и о том, как с Нюрой на школьном празднике в красных сапожках-сафьянцах плясала гопачка:
Ой вы, мои чеботы
Из бычка,
Гарно танцювать в них
Гопачка...
И еще о многом и многом.
В солнечном глубоком небе летали быстрые стрижи, а вон высоко, словно капелька ртути, проплыл самолет.
Может, Генин брат управляет этим самолетом и летит этот самолет в Москву?
А над дорогой все звучали, перекликались радостные песни. Одна удалялась — другая приближалась. И Тамара знала, что эти песни будут звучать сегодня до позднего вечера, будут звучать и завтра и послезавтра — счастливые урожайные песни.
«ГАЗЕТЧИКИ»
После занятий в класс пришел секретарь комитета комсомола Слава Филимонов и попросил, чтобы редколлегия стенгазеты «Горнист» осталась на своих местах.
— Вот, ребята, какое дело, — сказал Слава. — Райком комсомола поручил школе ответственное задание: выделить редколлегию лучшей стенгазеты и направить на строительство метро. Ваш «Горнист» лучший в школе. Поэтому комитет комсомола и совет дружины решили послать вас.
— В метро? — удивились ребята. — А для чего?
— А вот для чего. Нужно на станции «Белорусская-кольцевая» выпустить экстренный номер стенгазеты. Как приедете на эту станцию, спросите парторга стройки Тельпугова Ивана Федотовича. Он вам подробно обо всем и расскажет.
Когда Слава ушел, ребята заторопились по домам, с тем чтобы в три часа встретиться у Белорусского вокзала. И вот ровно в назначенное время друзья — а их было четверо — сошлись в условленном месте: главный редактор газеты Толя Смирнов, спецкорреспондент Леня Захаров и два художника — Гафур Абдулаев и Вася Ершов.
Стройку ребята нашли сразу. Они еще издали увидели деревянную вышку и широкие двухстворчатые ворота, из которых поминутно выезжали тяжелые самосвалы с маленькой фигуркой медведя на радиаторе. Самосвалы были нагружены красной мокрой глиной, а это уже всем в Москве известно, что красную глину возят со строительства метро.
Ребят пропустили через проходную будку, и вскоре они отыскали здание правления строительства, о котором им сказал дежурный из проходной. В коридоре правления, на первом этаже, на одной двери было написано «Шахтком», а на другой — «Партком».
— Нам сюда, — сказал Толя и осторожно постучал в дверь с надписью «Партком».
— Да-да! Кто там? — раздался в ответ громкий голос. — Смелее шагай!
Ребята переглянулись и смело шагнули. Шагнули и попали в просторную комнату, где за письменным столом, подперев кулаком щеку, сидел человек в теплом свитере. Рядом за столом, на спинке стула, висел пиджак.
Толя Смирнов, немного запинаясь от волнения, проговорил:
— Нам нужен... товарищ Тельпугов Иван Федотович. Нас направил райком комсомола.
— A-а, газетчики! — весело сказал Иван Федотович. — Идите-ка сюда поближе.
Ребята подошли.
— Да вы, как я погляжу, подобрались все чернявые, чубатые, и выправка у вас настоящая, пионерская. Только вон у одного какие-то нелады с пуговицами, — и парторг показал на Васю Ершова, у которого перекосилось пальто, потому что петли были застегнуты не на те пуговицы.