— Ладно, приду.
Бабушка удалилась.
Диля была легкая, подвижная, с пушистыми светлыми волосами, которые отсвечивали на солнце, как серый дымок. Платье на ней тоже было легкое, широкое, с крылышками вместо рукавов.
Леонид Аркадьевич между тем научился справляться с косой, и ему удалось накосить достаточно травы для двух матрацев.
Диля и Гарька разметывали траву тонким слоем для просушки, выбирали из нее цветы и складывали в букет.
Ушастик, подняв хвост торчком, как перо, прохаживался вдоль забора, готовый ко всяким неожиданностям, но Мамай не показывался.
Был воскресный день.
Леонид Аркадьевич и Гарька заканчивали зарядку: бегали вокруг дома друг другу навстречу, когда увидели Женю.
Она стояла перед калиткой и с каким-то особым вниманием смотрела на забор. В руках у Жени был большой арбуз.
Гарька помчался встречать мать.
— На, держи, — сказала Женя, передавая Гарьке арбуз и все еще не отрывая удивленного взгляда от забора. — Донесешь?
— Донесу! — ответил Гарька, стараясь не показывать виду, что арбуз тяжелый. — Мама, где ты его купила?
— На станции. А что это произошло с забором?
— С забором? Ничего. Мы его просто красили и не докрасили. В лавке краска кончилась.
— А почему он оранжевый?
— Другой краски не было.
— Так. А на волосах у тебя что?
— Краска. Еще не отмылась...
Возле калитки сидел Ушастик, щурился на солнце и грыз травинку. На лбу и на кончиках усов у него тоже была оранжевая краска.
— А это чей такой? — спросила Женя, показывая на кота. — Ваш, конечно, если оранжевый.
— Да, наш. Под корытом поймали.
Подошел Леонид Аркадьевич.
— Боже мой! — воскликнула Женя, поворачивая брата к свету.
— Что случилось? — взволновался Леонид Аркадьевич.
— И ты тоже... — пробормотала Женя.
— Что тоже?
— Оранжевый. С ума сойти...
Женю удалось несколько успокоить и смягчить лишь после того, как Леонид Аркадьевич и Гарька поведали ей, что Матрена Ивановна заболела, и что живут они одни — сами готовят еду и в доме убирают, и что, кроме всего, они отремонтировали крыльцо, выровняли и расчистили на участке дорожки и накосили для матрацев сена.
Тогда Женя их похвалила и прошла в дом — навести ревизию в кухне.
— Тарелки жирные: плохо моете. Ножи потемнели — чистить надо. А это что? — спросила Женя, открывая кастрюлю.
— Простокваша, — вздохнул Гарька.
Женя попала в тот горемычный день, когда Леонид Аркадьевич приготовил простоквашу, и, как всегда, с избытком.
Женя поглядела в другую кастрюлю:
— А это?
— Тоже простокваша.
— А это? — И она подняла крышку у чайника.
— И это тоже. Остатки.
Но, несмотря на избыток простокваши, жирные тарелки и потемневшие ножи, Женя ревизией осталась довольна: Леонид Аркадьевич и Гарька были здоровыми, веселыми и хотя и оранжевыми, но во всем совершенно самостоятельными людьми. А это немаловажное достижение.
Арбуз Леонид Аркадьевич предложил остудить в колодце. Он объяснил, что подобным образом поступали древние арабы, которые кидали арбузы и вообще различные фрукты в колодцы, чтобы они там охлаждались.
Гарька тут же поддержал дядю:
— В колодец! В колодец! Древние арабы!..
— Воля ваша, — сказала Женя. — Я приехала к вам в гости, так что ухаживайте за мной — кормите весь день простоквашей, вымажьте оранжевой краской, бросайте арбуз в колодец, что хотите делайте!
Когда Леонид Аркадьевич нес арбуз к колодцу, Гарька поинтересовался:
— А он не разобьется?
— Собственно, не должен, — ответил Леонид Аркадьевич.
— А чем мы его обратно достанем?
— Чем? Ведром, пожалуй, и достанем.
Арбуз кинули точно по центру колодца, чтобы он не зацепился за стенку и не треснул.
Долетев до воды, арбуз громко ухнул. Когда брызги осели и вода успокоилась, Леонид Аркадьевич и Гарька с облегчением разглядели сквозь колодезный сумрак, что арбуз жив-здоров и спокойно плавает — охлаждается.
Леонид Аркадьевич в шутку сказал:
— Гипотеза о древних арбузах подтвердилась!
Женя хотела затеять стирку, но Леонид Аркадьевич и Гарька убедили ее, что и с этой премудростью они управятся собственными силами и что пусть Женя спокойно отдыхает, как настоящая гостья.
Но отдыхать Женя не согласилась и занялась удобрением клубничных гряд торфом. Леониду Аркадьевичу и Гарьке поневоле пришлось ей помогать. Потом Женю понесло на крышу дома — белить трубу. Леонид Аркадьевич и Гарька попытались воспрепятствовать.