Ты властный.
Если бы она только знала... Ксандер улыбнулся.
Ты не первый человек, кто говорит мне это. Я сильно сомневаюсь, что ты будешь последней.
Прежде чем она смогла прокомментировать это и ещё задержать их, он лёг на её тело, разводя её ноги своими, и прижимаясь пульсирующим членом к её мягкой, изнемогающей киске. Он сжал её бёдра и, полностью одетый, толкнулся в неё с долгим стоном. Да, они разденутся и займутся делом. Сперва он должен выполнить упражнение на доверие и разобраться в её странной сдержанности.
Ксандер снова поймал её рот. Он никогда не устанет целовать её. Он делал это, как эксперт. Вообще-то, он полагал, что её не часто целовали или было не много парней, которые почитали этот пьянящий рот должным образом.
Когда она таяла под ним, открываясь шире для него больше с энтузиазмом, чем с изяществом, он перекатился на спину, укладывая её на своё тело. Он обернул руки вокруг неё, расстёгивая пальцами лифчик. Она едва успела ахнуть, прежде чем все четыре крючка посередине её спины расстегнулись. Для такой кружевной вещицы, он был довольно поддерживающим. Ксандер одобрял. С грудью, как у неё, она нуждалась в этом. И он обожал добираться до её кожи, ощущая, как эти крючочки расстёгиваются под его пальцами.
Он стянул нежные лямки вниз по её рукам, затем бросил бюстгальтер на пол.
Тебе это не понадобится какое-то время.
Лондон покраснела.
Ты жутко хорош в снятии бюстгальтеров. Очевидно, ты делал это много, много раз. Ты ужасный мужчина, не так ли?
Ксандер усмехнулся ей. Он не мог вспомнить, когда в последний раз женщина заставляла его смеяться, а не только возбуждала.
Худший. Ты, вероятно, пожалеешь об этом завтра.
Это заставило её сделать паузу, затем она покачала головой.
Нет, если ты доставишь мне удовольствие. Нет, если ты дашь мне то, что я запомню. Это всё, чего я хочу.
Она прощалась даже до того, как они трахнулись? Это обеспокоило его, но пока он не будет думать об этом. Они закончат, когда он скажет, что они закончили. Что ему нужно, так это дать ей такой экстаз, что ей будет невыносимо отпускать его.
Довольным своим планом игры, он снова перекатил её на спину, затем встал на колени и снял свою серую футболку. Он бросил её через комнату, и она приземлилась где то рядом с лифчиком. И когда он посмотрел обратно на Лондон, она разглядывала его грудь, её взгляд скользил по его грудным мышцам, вниз по животу, вниз к...
Ох. Вау. Ты... Кажется, я проглотила свой язык.
Ксандер засмеялся. Она была такой бесхитростной, такой неопытной. Каждая реакция была как будто первой мыслью из её головы, всё высказывалось без фильтра. Никаких поддельных мурлыканий или дрянных фразочек, или журнальных поз с видом порнозвезды. Лондон полностью была собой. Он обожал это.
Не стоит так делать, belleza. Мне позже понадобится этот язычок, подмигнул он.
Она покраснела ещё сильнее.
От тебя у меня голова идёт кругом.
Я ещё не дал тебе повода для этого. Скоро...
И, размышляя обо всех способах, которыми он мог вызвать у неё головокружение, он спрыгнул с кровати и использовал преимущество её лежащего на спине тела.
Лежи спокойно. Не шевелись. Доверься мне.
Что ты собираешься делать?
Доставить тебе фантастические ощущения. Мне только нужно, чтобы ты пообещала, что будет лежать здесь, как хорошая девочка.
Тень нерешительности прошла по её лицу.
Больно не будет?
Если будет, значит я что-то делаю неправильно, успокаивающе усмехнулся он.
Она кивнула, немного нервничая, прежде чем успокоилась.
Хорошо.
Никаких игр, никаких комментариев "я буду лучшим для тебя, детка". Предвкушение зажгло его, как шоу фейерверков, и Ксандер атаковал пуговицы на её штанах. Она едва успела ахнуть, как он расстегнул молнию, стянул вещь по лодыжкам и бросил на пол.
Вау. Просто вау. Он не мог думать ни о чём другом, когда смотрел на её тело, одетое только в действительно крошечные белые кружевные стринги. Он видел на сцене, что она была в них одета, но сейчас всё было гораздо ближе и интимнее, и Ксандеру это нравилось еще больше. Её бёдра были гладкими и светлыми, и совсем немного полными. Они будут подушкой для его головы, когда он будет ласкать её киску. Он не мог дождаться, чтобы обхватить эти ноги пальцами и развести их широко. Маленький пучок светлых волос прикрывал её лобок. Он бы хотел видеть его обнажённым. Она была бы розовой, симпатичной и идеальной, и его рот наполнился слюной только при мыслях об этом.
Ты пялишься... туда.
Она казалась практически смущенной своим собственным телом. Этого не будет.
На твою киску, belleza? Да. Ты красивая.
Это не красиво, а функционально.
Я думаю, и то, и другое. Ты не будешь спорить со мной, не так ли?
Он слегка добавил в голос строгости, чтобы дать ей знать, что он находит это неприемлемым.
Она помедлила, что-то обдумывая. Ксандер прочистил горло и поднял бровь, давая ей знать, что ждёт ответа. Очевидно, она понятия не имела, что он Дом. Чёрт, она вероятно даже не знала, что она прирождённая саба. А если и знала, то точно никогда не исследовала эту сторону своей сексуальности. Но он направит Лондон и сейчас позволит инстинктам привести её ближе к нему. Скоро он свяжет её, проведёт через это. И Боже, он не мог дождаться, чтобы почувствовать её сочную задницу под своей рукой, покрасневшую для его взгляда и удовольствия.
Ага, он был извращенцем. Засудите его.
Н-нет, наконец ответила она, немного неуверенно.
Он закрыл на это глаза.
Хорошая девочка. Отдай мне трусики.
Её симпатичные голубые глаза широко распахнулись.
Отдать их тебе? Как... снять их и просто вручить...
Она покачала головой, затем остановила себя, вздыхая.
Серьёзно?
Я хочу добраться до твоей киски. Покажи мне, что ты хочешь меня там. Сейчас, belleza.
Она глубоко вздохнула, явно набираясь смелости.
Пообещай мне кое-что
Нотка опасения, закравшаяся в её голос, заставила его остановиться. Что-то по-настоящему её беспокоило. Недостаток опыта? Ксандер был с тысячами женщин. К огда он коснулся её, то знал, что она была относительно неопытна. Она была слишком взрослой, чтобы быть девственницей, но она явно имела дело в прошлом с неумелыми и невежественными мужчинами. Это заставило его захотеть дать ей совершенно иной опыт, так что он приготовился быть снисходительным на этот раз.
Что именно, belleza?
Не смотри на мою спину. Пообещай мне, и я сделаю всё, что ты захочешь.
Он нахмурился. Её спину? С новой сабой он всегда вёл переговоры. Безопасность, разумность, добровольность, в конце концов. Пока он будет считать это мягким ограничением но скоро он его исключит.
Конечно.
Лондон отпустила задержанное дыхание, судя по всему, чувствуя облегчение от его согласия.
Спасибо.
Затем она выскользнула из своих маленьких трусиков, скатывая их по попе, по ногам. Ксандер не смотрел ниже. Её ноги, вероятно, были изящными, и у неё скорее всего были маленькие красные накрашенные ногти или что ещё такое же милое. Но он сфокусировал взгляд на её киске и не отводил его. Ага, сладкая розовая плоть, прямо как он представлял. Её складочки были скользкими и слегка набухшими. Но он знал, как сделать её гораздо более готовой.
Это усмешка пугает меня, она смотрела на него с лёгкой улыбкой.
Он нырнул между её ног, облизывая губы.
Так и должно быть, belleza.
Без слов, он толкнул её бёдра в стороны и развёл её складочки большими пальцами. Затем он провёл по её киске языком, слизывая уже пролитые для него соки. Она ахнула, сжала простыни и он почти на хрен умер. Более чем сладкая, Лондон полностью вызывала привыкание, и он пил её, будто ему всё было мало. Внезапно он подумал, будет ли ему когда-нибудь достаточно. Всё в ней то, как она изгибалась, тихие стоны из её горла, то, как быстро её клитор затвердел от его языка это чертовски его возбуждало.
Вот так, поощрял он её. Ты горячая и скользкая, и невероятно вкусная.
Он ткнулся в неё носом, и её запах зажег каждый нерв в его теле.
Хмм, я собираюсь хранить тебя на моей коже весь день. Я буду помнить каждую секунду этого. И это заставит меня вернуть тебя обратно в постель, чтобы я мог вкушать тебя снова и снова. Кончи на моём языке, belleza.
Она потянулась и просунула пальцы в его волосы, выгибаясь к его рту. Она набухла ещё больше. Лондон собиралась за секунды кончить для него. Её тело напряглось, собираясь, как буря. Он мог чувствовать, как внутри неё сгущаются тучи. Она раскрывалась для него. И когда она сделала это, он словно наблюдал за шоу, удивляясь, как она прекрасна, желая затрахать её до смерти.