Лондон почувствовала жар. Хавьер Сантьяго касался её. Её дыхание оборвалось... точно также, как когда его брат греховным образом касался её ртом и дал ей достойный криков оргазм. И почему-то, она не могла забыть о том, что если бы Хавьер знал, что она и Ксандер делали несколько дней назад, он был бы не доволен.
Сэр?
Блять, да, он практически застонал. Это слово с твоих губ звучит так сладко.
Что-то начало пульсировать между её ног, и она боялась, что это желание. Она понимала, почему Хавьер предпочитает, чтобы она профессионально обращалась у нему "сэр", но его голос указывал на то, что удовольствие, которое он получал, было практически сексуальным. Она не понимала. Но хотела понять.
Вам, вероятно, следует отпустить меня.
Это последняя вещь, которую хотела Лондон, но она не хотела усугублять его гору сожалений. Он не нуждался в ещё больших проблемах.
Он вскочил на ноги, выравнивая себя, держась за её талию. Боже, он был на ней повсюду, и у неё все силы ушли на то, чтобы не прижаться к нему. Какой девушкой она была, что принимала удовольствие от одного брата, в то же время желая другого? У Лондон не было ответа. Затем одной рукой он задел её грудь по пути к плечу. Мысль рассеялась под жаром его прикосновения.
Хавьер притянул её ближе и посмотрел в глаза.
Ты права. Мне следует.
Его речь была невнятной.
Ты такая красивая, Лондон. Знаешь, я провёл большую часть нашего собеседования, думая о том, как сильно хочу тебя трахнуть?
В ней взорвался жар. Её челюсть отпала. Она моргнула, пытаясь осмыслить то, что он сказал. Он хотел... Вау! Ей действительно стоило возмутиться или забеспокоиться или испугаться что-то приемлемое в этой ситуации. Но всё, что она могла чувствовать, это покалывание за пульсирующим клитором, что вызывало проблемы.
Сэр, я...
Однажды ты назовёшь меня так всерьёз, когда встанешь для меня на колени, малышка.
На колени? Как для молитвы?
Я не понимаю.
Он нетвёрдо улыбнулся и прижался своим телом к её. Он спрятал лицо у её шеи и резко вдохнул. От него исходил запах спиртного, но этого было недостаточно, чтобы подавить её желание. Она по-прежнему ощущала его силу, его запах мускуса и его жажду. Желать его, когда он так сильно выбит из колеи, было глупо. Желание "исправить" его, вероятно, поставит её в совершенно глупое положение... но она действительно чувствовала, что сейчас может помочь.
Я знаю. Но если я добьюсь своего, поймёшь.
Хавьер качнулся к ней, глаза закрыты, голова наклонена, его рот приближался к её собственному. Он намеревался поцеловать её? Мужчина, с которым она столкнулась сегодня утром, был бы в ужасе, если бы сейчас себя увидел. И как бы она не хотела узнать, сможет ли утешить его поцелуем, у неё было предчувствие, что завтра это заставит его сокрушаться ещё больше.
Вы не можете...
Она оттолкнула его, собираясь только создать маленькую дистанцию между ними.
Вместо этого он завалился обратно на кресло, отключаясь даже до того, как его задница коснулась сиденья.
Спустя мгновение раздался храп, и она уставилась на него, качая головой. Похоже это завершение рабочего дня. И она не может его здесь просто так оставить.
Вздохнув, она нашла телефон в сумочке и набрала Алиссу.
Привет. Эм, мне нужна помощь. Или скорее, Хавьеру нужна помощь. Можешь приехать за нами? Я не думаю, что сегодня ему следует быть одному.
Глава 7
Ксандер расхаживал по своему гостиничному номеру. Это был не «Ритц», тут слегка пахло плесенью, но это его не волновало. Он сжал телефон, чуть не сломав его пальцами. Только так он мог удержаться, чтобы не швырнуть его об стену.
Лондон. Последние несколько дней он не переставал думать о ней. Облако её светлых волос. Её отзывчивость. Её полная, идеальная грудь. Застенчивый флирт её взгляда через густые ресницы так резко контрастировал с её чертовски сексуальным стриптизом. То, что она так легко предложила ему свою девственность, но дала неправильный номер телефона всё это выглядело таким бесхитростным.
Он пытался дозвониться до неё последние двадцать четыре часа, а также найти кого-то, кто поможет ему выкинуть её из головы. Ни один из способов не сработал. И с него хватит.
Какой бы ни была причина, он зациклился на этой женщине. Это произошло мгновенно. Возможно. Как и с другими женщинами, когда он поимеет её пару раз, это закончится, верно? Он не хотел быть тем, кто заберёт её девственность. Он не хотел причинять ей боль и не хотел этой ответственности. Ну, по крайней мере, с логической точки зрения. Глубоко внутри, на каком-то инстинктивном уровне, которого он никогда не чувствовал, он хотел поставить на ней своё клеймо, оставить какую-то постоянную метку, и знать в этот момент, что она принадлежит ему.
Что, на хрен, с ним не так?
Без понятия зачем, он схватил ключи и вышел из номера, поехав через город по спокойному дневному движению. Позвонив Таре, он проверил адрес Люка и Алиссы, и через десять минут обнаружил себя звонящим в дверной звонок.
Люк открыл дверь, держа на руках свою дочь Хлою.
Ксандер! Привет, мужик. Заходи.
Когда Люк отступил, чтобы впустить его, Ксандер вошёл. Он услышал, как Алисса суетилась на кухне.
Спасибо. Хотел спросить, могу ли я минутку поговорить с твоей женой. У меня есть вопрос, на который, я думаю, сможет ответить только она. Это о том, кого я встретил в «Сиренах».
Понимание озарило тёмное лицо Люка, и он подмигнул.
Она старается относиться к девочкам, как к семье, когда они ей позволяют, так что, вероятно, она знает всё и обо всех. Но не удивляйся, если она сделает тебе выговор. Не думаю, что она отошла от того, как Тайлер поработал над её персоналом. Спасибо Господи за Делани.
Люк засмеялся, и Ксандер попытался последовать примеру, когда шел за ним на кухню. Алисса тушила мясо и искала кастрюлю в шкафу под плитой, когда подняла голову и улыбнулась.
Привет! Я собиралась позвонить тебе и сказать, что твой брат здесь.
Из всех возможных тем, эту сейчас он не хотел обсуждать. Хавьер был алкоголиком, который вполне ясно выразил свою точку зрения словом "отъебись". Хавьер не хотел бизнес-партнёра и не нуждался в нём, как в брате, так что...
Тогда я не задержусь. На днях я был в «Сиренах» и познакомился с девушкой по имени Лондон. Она на тебя работает?
Алисса сделала паузу, нахмурившись, затем бросила взгляд на Люка и вздохнула.
Лондон не работает на меня. Она моя кузина.
Её... Он вздохнул. Вот блять.
Я этого не знал.
Наклонив голову, Алисса уставилась на него.
Она говорила мне, что встретила тебя. Ты приглашал её на обед?
Среди прочего. Он чертовски надеялся, что они не заметили, как он покраснел, но он чувствовал, как жар подбирается к его лицу.
Я хочу поговорить с ней.
Первое, чего он действительно хотел сделать, это заставить её взглянуть на него и объяснить, почему она сбежала и оставила ему телефонный номер видеомагазина, едва держащегося наплаву. Второе, это сорвать с неё штаны, какими уродливыми бы они ни были сегодня, перебросить её через колено и отшлёпать задницу до красноты. Затем он хотел возбудить её до грани рассудка, пока она не начнёт умолять его трахнуть её. Потом? О, да. Он даст ей всё, что она захочет и больше.
Сперва мы должны поговорить о твоём брате. Он больше, чем пьян. Частный сыщик приходил к нему и сказал, что...
Хавьер не моя проблема. Он хочет, чтобы я ушёл из его жизни, так что я не лезу. Я найму кого-нибудь отвезти его домой, чтобы он не напрягал вас. Я здесь только из-за Лондон.
Вздох Алиссы был наполнен раздражением, но она пожала плечами.
Хорошо. Идем за мной.
Он последовал за женщиной, её шпильки цокали по кафельному полу, пока она выходила из кухни и шла по коридору к маленькому уютному кабинету слева. У одной стены был большой шоколадный диван, обитый дорогой кожей. Хавьер лежал на нём, растянувшись во весь рост, глаза закрыты, почти в отключке. И на краю дивана рядом с ним сидела Лондон, держа его за руку.
Этот вид ударил его в грудь, как будто он некоторое время не мог дышать. Солнце светило через окно, создавая ореол вокруг её светлых волос, которые мягко спадали на спину. Она была одета в пляжный сарафан яркого цвета, поверх была накинута кофта. Её лицо было напряжено от беспокойства. Когда, чёрт побери, она встретила Хавьера? И когда узнала его настолько, чтобы беспокоиться о нём?
Она тихо говорила с его братом, что-то шепча ему на ухо. Его первым инстинктом было оторвать её от Хавьера и зацеловать до смерти. Другая часть него была чертовски рада, что Хавьер позволил кому-то позаботиться о себе.