Хавьер не сказал ни слова, только сердито смотрел на младшего брата.
Хотя её голова кружилась от интригующих возможностей, о которых рассказывал Ксандер, Лондон снова вмешалась.
Возможно, ты не мог спасти Фран, Ксандер, но если бы она поверила, что кто-то заботится о ней, хотя бы просто друг, это могло иметь значение.
Так и есть! добавил Хавьер.
Она была твоей женой, заметил Ксандер. В первую очередь ты должен был о ней заботиться.
Лондон не могла спорить с логикой Ксандера, но лицо Хавьера заставило её отчаянно продолжать.
Возможно так, но всё это уже в прошлом. Она ушла. Остались вы двое и у вас есть только вы. Я не собираюсь смотреть, как вы отдаляетесь друг от друга. Хавьер, теперь ты должен понимать, что наступает разрушение, которое происходит, когда вытираешь ноги об того, кто должен быть в твоей жизни. Так что или попытайся поладить со своим братом потому что ты знаешь, что я права или я звоню Люку, чтобы он забрал меня.
Наступила мёртвая тишина. Они оба уставились на неё в ошеломлённом молчании. Да, у неё была репутация милашки, сладкой, как пирог, но у неё была упрямая жилка и характер. Она не боялась использовать их, когда это было необходимо.
Я остаюсь или ухожу?
Она скрестила руки на груди.
Братья смотрели друг на друга. Казалось, их молчаливое общение растянулось на долгие секунды.
Наконец, Хавьер кивнул.
Останься.
Это звучало практически как команда, но Лондон слышала мольбу в его голосе. Она подавила улыбку.
Пожалуйста, belleza, Ксандер даже не пытался скрыть умоляющий тон. Мы оба хотим, чтобы ты была здесь.
Тогда последний шанс, предупредила она их. Ведите себя хорошо, вы оба.
Они оба кивнули, но последовала тишина. Вражда вышла из комнаты, но, казалось, ни один из мужчин не знал, как сломать лёд. Было чудом, что они пока всё не бросили.
Ты был шокирован, когда узнал, что Франческа беременна? спросила она Х авьера.
Ксандер присоединился.
Вы двое не всегда ладили, но потерять сына или дочь должно быть было слишком горько. Почему ты не сказал мне? Я знаю, что ты хотел детей.
Хавьер вздохнул, затем провёл рукой по лицу.
Сегодня в первый раз об этом услышал. Я хотел детей, но не мог заставить себя умышленно сделать ребёнка с Франческой. Я не был уверен, что она способна любить кого-то больше, чем себя. Так что я всегда был осторожен. По словам Ника коронер думает, что срок был около четырёх недель, он сделал глубокий вдох. Я не касался Фран, по крайней мере, три месяца.
Лондон ахнула. Ребёнок был не от него? Она уставилась на него, открыв рот, пытаясь решить, как реагировать. Как-то выразить сочувствие? Или возмущение от его имени? Он, вероятно, совсем не хотел об этом говорить.
Это ужасно.
Слова выскользнули, но они не подходили. Они точно не были неискренними.
И ты понятия не имел, что она беременна?
Хавьер покачал головой.
Сомневаюсь, что она тоже знала.
Франческа всегда действовала сложно и под влиянием гормонов, добавил Ксандер. Ничто в её поведении не послужило бы предупреждением.
Она никогда тебе не нравилась.
Хавьер не спрашивал; это было утверждение.
А тебе? воспротивился Ксандер.
Хавьер пожал плечами.
Как и сказала Лондон, это больше не важно, он посмотрел на неё. Что бы ты ни приготовила, пахнет отлично.
Между его обнажённой грудью и информационными бомбами, она совершенно забыла о еде.
Просто консервированный суп и жареный сыр. Хочешь есть в кровати?
Как только слова вышли, Лондон покраснела. Это звучало гораздо более сексуально, чем она намеревалась. На губах Хавьера заиграла маленькая улыбка.
Ксандер раздражённо вздохнул.
Надень что-нибудь, Хави. Я пойду в машину и принесу сумку Лондон и вещи, которые она захватила из офиса по дороге.
Какое облегчение. Это спасёт её ошибку. И это даст ей несколько мгновений наедине с боссом.
Она повернулась, чтобы обнаружить, что он уходит в ванну. Щелкнул свет в шкафу, и через минуту он вернулся, одетый в тёмно-серые тренировочные штаны и ничего больше. Штаны были слишком обтягивающими, чтобы не замечать контуры его твёрдых, узких бёдер и подтянутого зада без каких-либо следов нижнего белья.
Оба брата были так хорошо сложены, и каждый заставлял её чувствовать себя по-разному. Для неё Хавьер олицетворял безопасность, защиту. Уверенность. Но также он учил её. За один день он внёс свой вклад в её профессиональный рост. Её семья просто хотела нянчиться с ней до удушения, но Хавьер хотел, чтобы она расцвела и преуспела. А Ксандер... он делал её горячей, безрассудной. Когда она была с ним, она хотела сорвать одежду, и чтобы он показал ей все радости того, что она женщина. Лондон помнила, что у неё были бойфренды до аварии, и от некоторых её пятнадцатилетнее сердечко замирало. Никто из них не заставлял её хотеть прижаться каждым дюймом своего тела к его и молить о его прикосновении. Идея о том, чтобы отдать своё тело и волю одному из них, вызвала у неё покалывание и боль в действительно интересных местах.
Хавьер прошёл к кровати, и Лондон последовала за ним, беря поднос с комода и неся к нему.
Если остыло, я сделаю что-нибудь ещё.
Он покачал головой с неясной улыбкой. Она поставила поднос ему на колени и выпрямилась. Они были слишком близко, и она почти не могла дышать. Но когда она попыталась отступить, Хавьер схватил её запястье и сжал достаточно крепко, чтобы предотвратить побег.
Почему мой брат?
Извини?
Что именно он хотел знать?
Из всех мужчин в мире чёрт возьми, в этом городе зачем выбирать моего брата?
Она открыла рот, но ничего не выходило.
Я-я... ну, сперва он выбрал меня.
Могу поспорить, так и было.
Голос Хавьера звучал горько.
Почему ты так сердишься? Мы не, эм... спали с ним.
Пока.
Ты мой босс.
Но между ними была химия. Она могла быть невинной, но она не была дурой. Хавьер дал ей не один намёк на то, что он её тоже хочет.
Возможность затопила её, как волна лавы. Она пыталась подавить свою горячую реакцию. Даже если он желает её, это было потому что он её хочет... или просто потому, что её хотел его брат?
Ответь на мой вопрос, потребовал Хавьер. Почему Ксандер?
Он очаровательный. Когда я с ним, то нравлюсь сама себе, а такого со мной не было очень давно. Я чувствую себя красивой, мне не нужно притворяться или пытаться стать лучше.
Знаешь, она не пойдёт тебе на пользу. Это тактика. Заставить тебя чувствовать себя довольной и особенной, вытащить из твоей одежды. Он хочет тебя трахнуть.
Его слова были подобны пощёчине.
Спасибо, теперь я чувствую себя глупой. Потому что, конечно, ни один мужчина вообще не может меня захотеть такой, какая я есть.
Она попыталась вытянуть запястье из его захвата, но Хавьер не отпускал.
Извини. Это совсем не то, что я имел ввиду, малышка. Пожалуйста... Я думаю, что ты чудесная и красивая и особенная. Я серьёзно. Для Ксандера это обычная линия поведения. Он не славится глубиной или искренностью.
Лондон нахмурился.
Ты ведёшь себя так, будто твой брат сексуальный хищник. У него была возможность... ты знаешь, в тот день, когда мы встретились. Мы были в постели, и я была голой. Я просила его. Но он не сделал этого.
Она могла сказать, что Хавьер удивился, но, в конце концов, он пожал плечами.
Вероятно, очередная тактика. Ты говоришь о мужчине, который, скорее всего, переспал с пятью тысячами женщин. Невозможно соблазнить так много девушек, играя в игры разума.
Пять тысяч? Лондон почувствовала боль в животе, и она в первый раз задумалась, не прав ли Хавьер.
О... Тогда почему я?
Он отпрянул.
Ты шутишь? Ты из тех женщин, на которую мужчина смотрит и думает только о том, чтобы потерять себя в мягких глубинах её тела снова и снова, пока она никогда больше и не взглянет на другого мужчину.
По её организму просвистел ещё больший шок.
Ты... Ты так не думаешь.
Хавьер потянул её запястье, чтобы приблизить.
О да, думаю. С того момента, как увидел тебя. Я пытался сказать себе держаться подальше. Тебе не нужен сломленный мужчина. Мне не нужен иск о домогательстве. Что бы ты сейчас не сказала или не сделала, это не имеет отношения к тому, останешься ли ты на работе. Я хочу прояснить это. Если ты отвергнешь меня, у тебя будет работа.