Конечно, я хочу тебя, уверил Ксандер. Я испробовал каждый известный мне трюк, чтобы ты заметила меня, и чтобы я смог залезть в твои трусики.
Он посмотрел вниз на её обнажённое тело и подмигнул.
Ох, посмотри. На тебе нет трусиков.
Она захихикала сквозь остатки слёз от её освобождения. Милый, лёгкий звук согрел сердце Хавьера. Сильное желание овладеть этой девушкой было написано на лице Ксандера, в напряжении его плеч. Бог знает, член его брата вопил об освобождении почти также громко, как его собственный. Но Ксандер потратил время, чтобы заставить Лондон чувствовать себя непринуждённо. Ему было нужно, чтобы она расслабилась, чтобы могла почувствовать удовольствие.
Хавьер отвёл прядь светлых волос от лица Лондон, затем поцеловал её в лоб, в нос, затем нежно в губы.
Ты в хороших руках.
Он посмотрел в сторону брата.
Хочешь побыть один?
Ксандер посмотрел на него, как будто он потерял чёртов разум.
Нет. Останься. Говори с ней. Помоги мне сохранить её счастливой, окружённой нами и возбуждённой.
По какой-то причине Ксандер хотел, чтобы он был частью этого опыта, позволял ему запечатлеть себя в её памяти. Так что она будет связывать удовольствие с ними обоими. Иногда его младший брат был гением. Он всё ещё не был уверен, почему Ксандер так далеко заходит с разделением этой женщины, и он полагал, что ему следовало бы беспокоиться о том, какое дерьмо устроит отдел кадров, если узнает, что он только что подарил своей помощнице оргазм и надеется вскоре её трахнуть. Но пока он отбросил все эти мысли и просто смаковал её.
Останься, Лондон взяла его за руку своей мягкой ладошкой. Пожалуйста.
Глава 12
Лондон дрожала. Возбуждение. Предвкушение. Небольшое беспокойство. Всё в этом моменте ошеломляло её. Она смотрела на братьев, её голова всё ещё кружилась. Как будто это было фантазией, где они оба хотят её, соглашаются друг с другом и работают вместе ради своей пользы и её. По отдельности они касались её со страстью, которая заставляла её колебаться, быть на грани обморока. Изнывать. Но вместе... то, что она чувствовала, было разрушительной потребностью, разбивая все её предвзятые представления о желании. То, как они играли с ней, каждый подбирал то, что оставлял другой, перекликаясь друг с другом, читая её мысли. И очаровывая её тело. Влага текла из её изнывающего лона, покрывая её складочки и увеличивая их. Она была более чем готова ощутить их глубоко внутри себя.
Но это мгновение зависло между ними. Она задержала дыхание. Хавьер останется? Лондон была уверена, что Ксандер будет нежным любовником сначала. Затем он отпустит ту непристойную, дикую сторону, которую она видела под его порочной усмешкой. Но почему-то это будет менее идеально без Хавьера, наблюдающего... готовящегося быть следующим. Возможно, потому что это было её фантазией, чтобы они оба обожали её. Возможно, потому что у неё были чувства к ним обоим и она беспокоилась, что если Хавьер уйдёт, это может означать только то, что он не чувствует того же. Чем бы это ни было, этот момент разорвал её самообладание.
Тщательно удерживая спину закрытой, Лондон изогнулась над кроватью достаточно, чтобы обвить руку вокруг его шеи. Она поцеловала его безрассудно, с отчаянием, которое не могла сдержать. Хавьер не колебался, чтобы ответить. Он обхватил её лицо руками, словно она была драгоценным сокровищем, и собственнически прижимал свой рот к её, его язык сплетался с её.
Желание стало наркотиком, которое подняло её высоко и продолжало кружить. Она плыла в чистом наслаждении. Её кожу покалывало. Её безумное сердце колотилось, как барабан. После того оргазма ей следовало быть насытившейся. Но нет. Она хотела больше всех этих сексуальных, доминирующих действий, которые они могли выпустить с ней. Она дрожала от необходимости отдать себя им всеми способами.
Сквозь туман страсти она услышала звук разрыва поблизости. Хавьер дёрнулся, и Лондон повернулась. Они оба уставились на Ксандера, наблюдая, как он бросает обёртку от презерватива на тумбочку и прижимает латекс к толстой головке своего члена. Она сглотнула. Его длинный, толстый о-мой-Бог-как-вместить-его член заставил её глаза широко распахнуться. По его стволу бугрились и пульсировали вены. Она потянулась, чтобы коснуться его, губы приоткрылись, дыхание оборвалось.
Её пальцы сомкнулись вокруг голой нижней части его ствола. Его жар ошеломил её, как будто размера не достаточно. Она не могла заставить пальцы сомкнуться вокруг толстой колонны его плоти. Но что поразило её больше всего, так это его нежная кожа.
Любопытная, с пульсирующим клитором, она коснулась пальцами покрытого латексом ствола, затем ниже к голому основанию, выступающему из черных волос. Ксандер застонал и прорычал гортанное ругательство, запрокинув голову.
Ты более чувствителен без презерватива? спросила она.
Его тело напряглось, плечи распрямились. Ему был нужен весь самоконтроль, чтобы позволить ей касаться себя таким образом. Но он позволил это, чтобы она успокоилась. Наконец, она кивнула.
Хавьер приблизился, шепча ей на ухо:
Контакт кожа-к-коже всегда самый приятный. Он всё равно будет наслаждаться каждой частицей твоего тела, даже с презервативом. Но он защищает тебя, малышка.
Она знала это, но, тем не менее, жест Ксандера почему-то тронул её. На первый взгляд он не казался человеком, который пожертвует собственным комфортом ради комфорта или счастья кого-то другого. Но он рисковал своими отношениями с братом, решив привезти его в Лафайетт ради его же спасения. Ксандер явно хотел её, но предложил брату быть её первым, потому что он любил Хавьера. И теперь он приостанавливал своё удовольствие, чтобы не подвергать её риску. Она поняла, что у него было много материальных вещей машины, дома, модная одежда и ослепительные женщины но было ли у него то, в чём действительно нуждалось его сердце? Лондон подозревала, что Ксандер устроил эту ситуацию с ней и его братом потому, что глубоко внутри он хотел быть вовлечённым, принятым. Не то, чтобы Ксандер делал это сознательно. Нет. Но она задумалась... когда кто-то делал что-то для него?
Это не так много, но она могла отдать ему свою девственность и свою привязанность. Он, вероятно, также заберёт её сердце. Также, как и его брат. Но это её проблема. Она знала, что будучи молодой и неопытной она, скорее всего, увидит звёзды перед глазами и подумает, что влюблена. Лондон пообещала себе, что не будет ожидать ничего, кроме удовольствия.
Она раздвинула ноги для Ксандера, искренне предлагая себя. И она сжала руку Хавьера. Он сжимал её в ответ, пока его брат взбирался по её телу. Её дыхание превратилось в горячие вздохи. Затем Ксандер полностью натянул презерватив и опустился на неё, его эрекция слегка толкнулась у её входа.
Будет немного больно в первый раз. Это неизбежно, сказал он с сожалением.
Ладно.
Он будет нежным, малышка, или ответит передо мной, пообещал Хавьер, касаясь поцелуями её щеки.
Очень нежным, поклялся Ксандер.
Но он выглядел так, будто сдержанность может задушить его. Он держал себя на коротком поводке, отчаянно пытаясь сохранить контроль.
Дыши и сосредоточься, сказал ему Хавьер.
Ксандер рассеянно кивнул. Всё его тело было жёстким от напряжения, он развёл её бёдра шире и начал слегка прощупывать её отверстие, слегка проникая головкой, затем выходя снова.
Ощущения только дразнили её гладким скольжением, появлялись и исчезали снова. Но жар его кожи, накрывающей её, напряжённая потребность, сжимавшая его лицо, предвкушение, бьющееся в её венах, заставляло его сердце пропускать удары. Лондон глубоко вздохнула, чтобы успокоить себя, затем улыбнулась Ксандеру.
Я сделана не из стекла. Продолжай.
Он сглотнул, затем посмотрел на Хавьера, как будто молча о чём-то общаясь. Его брат улыбнулся. Ободряюще, да. Но также с намёком на озорство, как будто они стали заговорщиками.
Прежде чем Лондон успела подумать, что они замышляют, Хавьер обхватил пальцами её затылок и повернул её голову к себе. Его жадные губы нашли её. Она застонала, когда он заявил права на её рот поглощающим поцелуем, от которого подгибались кончики пальцев.
В то же время Ксандер устремился вперёд и прорвался через тонкий барьер в её теле. Когда она закричала в поцелуй Хавьера, Ксандер погружался дальше, дальше, глубже. Боль была долгой, обжигающей раной в её внутренностях. Она оторвала губы от Хавьера и шокировано втянула воздух, напрягаясь и борясь.