Раздвинув её ягодицы, он расположил свой член напротив её маленького входа, борясь с желанием ворваться в неё. Его терпение заканчивалось.
Возьми её, зарычал Ксандер.
Хавьер положил ладонь на её поясницу и мягко нажал. Лондон выгнулась для него ещё сильнее. Боже, это был один из самых красивых видов, она открылась для него и принимала. Она верила, что он не причинит ей боль.
Толкнись на меня, потребовал он, затем начал погружаться в неё. Хорошо. Откройся для меня.
Лондон медленно выполнила его требование, и он лишь немного вошёл в её тугую задницу. Назад и вперёд, он несколько раз толкнулся через тугое кольцо мышц, прежде чем, наконец, прошёл сквозь него и скользнул дальше, дальше в тугой шёлк её тела. Она ахнула, затем издала высокий крик, наполовину от удовольствия, наполовину от боли. Он замедлился, но она всё ещё сжимала его, как горячая бархатная перчатка. От безумного экстаза из его груди вырвался стон. Он никогда не ощущал ничего такого правильного. То, что Ксандер мог ощущать её вместе с ним, делало этот момент более идеальным.
Ты вошёл?
Да, хрипло сказал Хавьер.
Ксандер отпустил свой мысленный поводок и начал толкаться в рот Лондон долгими, жёсткими ударами, удерживая её голову именно так, как ему было нужно.
Вот так, belleza. Раскрой своё горло. Прими всё. Почувствуй, как сильно я хочу тебя. Святой ад!
Лондон вцепилась пальцами в бёдра Ксандера, затем взвизгнула, когда Хавьер медленно вышел, прежде чем скользнуть обратно медленным толчком, который задел каждый нерв в её теле. Взрыв, назревающий у основания его позвоночника, ощущался не как фейерверк. Нет, он собирался взорваться внутри неё как суперновая звезда, как жестокий катаклизм, который не будет похож ни на что прежде. Её горячая, скользкая плоть напротив его голого члена черт, он забыл про презерватив ощущалась как балансировать на лезвии ножа в раю. Опасно, болезненно... и самое чудесное ощущение в мире. Но они оба не болели, и теперь было уже слишком поздно. Ни в коем случае он не отпустит её.
Ты сосёшь его член, малышка? спросил он.
Она отчаянно кивнула, подпрыгивая на члене Ксандера.
Хорошая девочка. Чувствуешь меня? Я наполняю тебя?
Её стон был чем-то средним между визгом и вздохом. Его член покалывало. Так чертовски чувствительно. Он сжал зубы, ухватился за её завёрнутый плащ, затем откинул голову и зарычал от удовольствия. Он не мог вспомнить, когда в последний раз трахал женщину в зад. В колледже? Это не важно. Кем бы она ни была, тот инцидент стёрся из его памяти. Сейчас была только Лондон, и чистое, острое блаженство от её крепкого сжатия разрушало его мозг от сладкой, пагубной жажды.
Тебе не больно, детка? сумел прорычать он.
Она отчаянно покачала головой и подалась бёдрами назад, попадая в его ритм. Он не думал, что может быть ещё лучше. Хавьер сжал её талию и жёстче входил в неё. Он знал, что скоро кончит... также как он знал, что это не удовлетворит его потребность снова быть в ней. Скорее всего, в ближайший час он снова кончит где-то внутри её тела. Затем ещё раз попозже. Но не важно, сколько раз он получит её, он никогда не насытит этот голод. Она забралась ему под кожу, в его кровь, спряталась в его сердце. Он не хотел ничего другого.
Он полностью наполняет тебя, детка? спросил Ксандер.
Лондон смогла только завыть в ответ.
Она была на грани и хотела большего. Её тело покрывал пот. Каждый мускул работал в великолепной гармонии, чтобы увеличить трение, чтобы принять его глубже. Она была воплощением красоты, когда тянулась к вершине, извиваясь между ними, её волосы развевались вокруг неё. Почему он не догадывался, что настоящая любовь может сделать с ним? Почему он вообще думал, что может согласиться на меньшее, чем этот поток преданности в его сердце?
Он поднял голову и увидел абсолютную концентрацию Ксандера на её губах. Брат вспотел виски, плечи, грудь он шептал что-то Лондон, пока толкался в её рот. Хавьер смотрел на это и чувствовал, как его энергия течёт через Лондон к Ксандеру. Затем его брат поднял взгляд. И да... энергия устремилась обратно. Они оба ощущали любовь к этой женщине, и быть здесь вместе с ней, это только приумножило всё до чего-то такого большого, что он почти не мог осмыслить это.
Вихрь эмоций был чёртовым возвышенным удовольствием, которого он не ощущал прежде. Он опалил весь позвоночник, стреляя в яйца, пока они не отяжелели и напряглись. Он дрожал, пока ощущения накапливались.
Не могу сдерживаться, Ксандер, выдохнул он. Тебе нужно тоже отметить её.
Его брат резко кивнул, затем погладил Лондон по щеке.
Можешь кончить для нас, belleza?
Чтобы помочь ей, Хавьер потянулся вокруг талии Лондон и погладил её клитор. Она дёрнулась, ахнула затем закричала, пока он ласкал маленькую горошину. Под его пальцами клитор увеличился, стал твёрже стали, и она начала пульсировать вокруг него, сжиматься, течь, убивая его сдержанность. Хавьер издал долгий, громкий крик, яростно погружаясь в неё изо всех сил, когда Ксандер сдерживался, погружаясь в её ротик осторожными, контролируемыми толчками. Лондон принимала всё, что они давали ей, так открыто, так красиво.
Внутри неё Хавьер не только снова обрёл своего брата, он нашёл своё "навсегда".
Мысль пронеслась молнией по его позвоночнику, наполнила изнутри и вылилась в удовлетворении. Любовь это не картинки с поздравительных открыток, а ощущение правильности, принадлежности и уверенности, от которых его сердце трепетало. Весь прошлый год он был мёртв изнутри. Сейчас, благодаря ей, он чувствовал себя так, будто сможет парить до конца жизни.
Лаская её бедро и целуя макушку головы, Хавьер осторожно вышел, затем посмотрел на Ксандера. Тот кивнул и отодвинул ротик Лондон от своего члена.
Моя очередь, belleza.
Ксандер встал, затем взял её за руку.
Помоги мне устроить её на кресле.
Поправляя штаны, Хавьер с тихим звуком застегнул молнию, затем помог Лондон сесть на колени на кресло лицом к спинке. Когда она попыталась развернуться, чтобы сесть, он удержал её бёдра, пока Ксандер раскатывал презерватив.
Останься, малышка. Ксандер тоже собирается трахнуть эту симпатичную, идеальную попку.
Её дыхание оборвалось, когда она сжала спинку кресла так, что побелели костяшки пальцев.
Скорее.
Прямо сейчас, чёрт возьми.
Ксандер провёл ладонью вверх по её бедру, накрыл её тело своим, плащ шуршал между ними. Он сжал её бёдра и устроился, отчаянно толкаясь в её мягкую, влажную киску. Когда он вошёл целиком, он сжал челюсть, показывая зубы. Он качнулся по скользким складочкам и скользнул пальцами по её клитору. Лондон вознаградила его вздохом. Её светлая кожа пылала, когда она толкнулась назад, чтобы принять его ещё больше. Видеть их вместе было так красиво особенно, интимно и Хавьер не мог стоять в стороне и не быть частью этого.
Он обошёл вокруг кресла и обхватил её лицо руками, накрыл её губы своими и завладел её ртом в собственническом поцелуе, как будто наделся заклеймить каждый кусочек её тела. Хавьер был доволен, когда она ухватилась за его плечи, как будто спасала свою жизнь, и целовала его от всего сердца.
Прогни спину, belleza. Толкнись ко мне, хрипло приказал ей Ксандер.
Хавьер оторвал свои губы от неё.
Делай, как он сказал.
Она без промедления подчинилась, и он наблюдал за её телом, пока она медленно принимала толстый, гладкий член Ксандера в свою попку. Эти великолепные крики боли со смесью удовольствия снова заполнили пространство, и Лондон подняла свой взгляд на него, наполовину потерянный, наполовину тонущий.
Он внутри тебя, малышка, да?
На её яростный кивок он улыбнулся.
Также глубоко, как был и я. Клеймит тебя, как и я. Прими его целиком, как принимала меня. Потому что мы хотим всю тебя. Каждый прекрасный дюйм, даже те шрамы, которые ты прячешь.
Нет, она покачала головой. Я не пони...
Ты прекрасно понимаешь, Хавьер взял её за волосы. Ты боишься, но ты не должна бояться.
Ксандер застонал, когда толкнулся снова, очевидно борясь с потребностью срочно кончить.
Блять, да. Belleza... Ох, детка. Такая узкая. Горячая. Чертовки идеальная. Хавьер прав. Сдавайся сейчас. Кончай и возьми меня с собой.
Голос Ксандера был чертовски близок к мольбе, и его толчки набирали скорость, переходя от плавных скольжений к свирепым движениям вперёд-назад в её теле. Она будет чувствовать себя хорошо использованной и завтра её тело поболит, но Хавьер знал, что Ксандер позаботится о ней, и он поклялся сделать больше что они будут заботиться о ней до конца жизни, если она им позволит.