Обхватив её левое бедро, Хавьер навис над ней, его дыхание касалось её плеч. Ксандер сделал также, и Лондон тихо ахнула. Боже, она, в самом деле, ожидала, что они оставят её. В конце концов, они отшлёпают её за это, как только она станет более уверенной. Как только они смогут дразнить её за то, насколько она ошибалась. Но сейчас ей нужно знать, что они здесь для неё.
Он провёл рукой по её спине, замедляя пальцы возле следов от ран. Он медленно проследил шрамы. Один за другим. Он не смотрел, только чувствовал. Тот, по которому он проводил сейчас нежным прикосновением, был глубоким и вероятно вызвал, по меньшей мере, временно повреждение нервов. Короткая мысленная картинка, где она была заперта в искорёженном металле, истекала кровью, плакала, такая юная... Блять, так больно. Он прижался губами между лопаток.
На руки и колени, belleza, потребовал Ксандер, его голос был низким, но нежным.
Её дрожащий всхлип пронзил его сердце, но она сделала это, предоставляя им лучший доступ к своему телу. Он видел всё ещё яснее, когда солнце освещало её золотыми лучами. Он видел боль, которую она пережила, и кожу, которую он хотел целовать.
Возможно, он не сможет облегчить это, но он сможет уверить её, что её сердце имеет для него куда большее значение, чем шрамы.
Ксандер взял её за бёдра, наклоняя, и прижался губами над её правой ягодицей. Хавьер сделал также слева, касаясь губами розовым и красных шрамов. Он провёл языком по одному, который, должно быть, очень кровоточил и причинял сильную боль. Лондон выпустила её один вздох, задрожала, и он увидел, как она впивается пальцами в бежевый ковёр. Она опустила голову и зажмурилась.
По её ангельскому лицу текли слёзы.
Сердце Хавьера сжалось в груди.
Малышка, не плачь. Для нас ты такая же красивая. Ты всегда будешь красивой.
Всегда, пообещал Ксандер между поцелуями. Это не шрамы. Это свидетельство твоей силы. Мы поражены тобой. И очень тебе благодарны.
Чёрт, он гордился братом. Хавьер и сам не сказал бы лучше.
Лондон плакала, её тело дрожало с каждым вздохом. И он уже достаточно ждал. Она высказала всё, что нужно. Теперь их очередь.
Всё ещё стоя на коленях, Хавьер развернул её к их ожидающим рукам. Она подняла свои пылающие, уязвимые глаза, такие мокрые и потерянные. Он поцеловал её в лоб.
Посмотри на меня и не отводи взгляд.
Она кивнула, сжимая его плечо одной рукой и плечо брата другой.
Да, Сэр.
Боже, каждый раз, когда она это произносила, это возбуждало ещё больше.
Мне не нужно видеть твои шрамы. Они не важны. Они ничего не значат. Что важно... что мне нужно это твоё сердце. Твоя душа. Я люблю тебя.
Её рот открылся с потрясённым вздохом.
Ксандер взял её за подбородок и заставил посмотреть на него.
Он забрал все красивые слова, придурок, но я думаю, что когда я увидел тебя танцующей на сцене, это просто принесло радость в мою жизнь, и я понял, чего мне не хватало годами. Я тоже люблю тебя.
Её подбородок задрожал снова, затем на лице появилась улыбка. На этот раз пролились слёзы радости. Она впилась в него пальцами, затем посмотрела на его лицо. Она нежно поцеловала его, очень тихо. Молчаливое обещание. Затем уделила Ксандеру такое же внимание.
Я не знаю, кем я была, или к чему шла, или в чём нуждалась, пока не встретила вас. Вы показали мне путь. Я люблю вас обоих.
Так чертовски прекрасна, всё в ней...
Он и Ксандер вместе обняли её обнажённое тело. Его брат быстро снял футболку, затем набросился дикими поцелуями на её шею, челюсть, губы. Хавьер делал то же, и они по очереди ласкали её губы, поглощая её рот, показывая своими поцелуями, как сильно они ею восхищались.
Когда Ксандер снова украл её губы, он прикусил мочку Лондон.
Расстегни мою рубашку, малышка.
У неё вырвался стон, но она подняла руки к его пуговицам, хотя возбуждение поглощало её, и она касалась его кожи, пока терялась в объятиях Ксандера.
От ощущения её пальцев он сходил с ума. Он быстро потерял терпение и резко рванул рубашку. Пуговицы разлетелись в разные стороны, но ему было всё равно. Б ыло важно только то, что он сорвал одежду, прижался к ней кожа к коже, его пальцы скользили по её спине, от плеча до бедра, по гладкой коже и шрамам, пока она сладко прижималась к нему.
Я чувствую, что мне так повезло, наконец сказала она, когда Ксандер позволил ей вздохнуть.
Как и нам, уверил его брат.
Лондон посмотрела на него и покачала головой.
Вы богатые и шикарные, умные и очаровательные. Могущественные... Вы могли бы получить любую.
Он так и делал, задел Хавьер.
Заткнись на хрен, прорычал Ксандер.
Именно так. Почему я?
Она казалась такой неуверенной, и Хавьер знал, что только время это исправит. И, возможно, несколько вещей, которые они припасли в рукаве.
Ксандер обхватил её лицо руками.
Все остальные были развлечением. Способом провести время и избавиться от скуки. Они хотели моих денег, или мастерства, или чтобы я хорошо смотрелся рядом с ними. Они не заботились обо мне. Или о моём брате. И глядя на них и сравнивая, я, наконец, понял свою концепцию дома. Или семьи. Они мне стали не интересны, потому что я знал, где должен быть. Только с тобой, belleza.
Ксандер снова украл её губы и закрепил их связь. Он был жадным и нетерпеливым, пока она не отстранилась, тяжело дыша и с остекленевшими глазами. Хавьер сдержал смешок, полагая, что лучше сперва всё выложить, а потом больше не беспокоиться о разговорах.
Ты согрела меня, любимая, он погладил её щеку, притягивая её взгляд к себе. Наш отец был холодным ублюдком, которого волновали только долг и деньги, и он безжалостно прививал мне эту философию. Я всегда верил, что если буду следовать ей, то у меня будет всё, что нужно. Франческа была ошибкой, и я сразу это знал. Но моим долгом было оставаться в браке. Я давал клятву. После её смерти я понял, что у неё было всё, что можно купить за деньги, но не было того, чего она действительно желала. Фран очень нуждалась. Она хотела любви, которую я не знал, как дать, и как только она умерла, я мог думать только о том, что моя неспособность стала верёвкой на её шее.
И ты захлебнулся в чувстве вины и выпивке, мягко закончила она. О, Хавьер. У тебя такое большое сердце. Ты дал неопытной девушке работу, доверил мне свои секреты, помог мне увидеть, что такое жить по-настоящему. Пришло время поверить в себя.
Милая до последнего.
Ты открыла мне глаза, малышка. Я буду всегда за это благодарен.
Прежде чем здесь станет жарко, нам нужно кое о чём тебя спросить, сказал Ксандер.
Лондон захихикала.
Чёрт, звучит немного официально. Что это? Если речь о том, чтобы остаться на работе дольше оговорённых пяти недель, то да.
Не об этом, но приятно знать.
Хавьер подмигнул ей, а затем начал нервничать, когда потянулся в карман. Вот оно. Он собирался произнести эти слова второй раз в жизни, но сейчас они значили гораздо больше. Он сжал маленькую коробочку и вытащил её наружу.
Я люблю тебя больше, чем могу выразить словами. Выходи за меня.
Когда он открыл коробку, она ахнула. Она увидела платиновые кольца: одно, усыпанное полосками из бриллиантов и увенчанное камнем в один карат, второе, в котором бриллианты рассыпались тонкой полоской, украшенной безупречным прозрачным бриллиантом в пять карат.
Её глаза расширились почти до невозможности.
О мой...
И за меня.
Ксандер вытащил из кармана свою часть свадебного набора, зеркально отображающий его, ряд бриллиантов на платиновом кольце, который также обвивался вокруг большого центрального камня.
Эти камни отображают каждого из нас. Но ты всегда будешь по середине, как и должно быть. Чтобы ты всегда чувствовала себя желанной и любимой.
Хавьер ожидал разных реакций, но не слёз. Лондон спрятала лицо в ладонях.
Он и Ксандер посмотрели друг на друга, оба одинаково потерянные.
Belleza, если тебе не нравится...
Мне нравится, она всхлипнула и опустила руки, глядя на них мокрыми от слёз глазами. Я люблю вас. Вы уверены, что хотите жениться на мне спустя всего неделю?
"Хотим" это неверное слово, малышка, Хавьер поднял бровь. "Настаиваем на этом" будет ближе.
Я бы сказал "требуем", "настойчиво", вмешался Ксандер.
Хавьер кивнул.
Ты знаешь, он, вероятно, прав. Мне нравится "требуем".
Она засмеялась и обняла их обоих.
Тогда да. Определённо, я-самая-счастливая-девушка-на-земле. Да.
Хавьер вытащил кольца из коробочки и взял её за руку, одевая на неё кольцо. Ксандер был следующим, добавляя последнюю часть на своё место. Три части идеально переплелись.