Подведём итоги. Вся имеющаяся у нас информация о звёздах получена от доходящего до Земли слабого света, однако вдумчивая детективная работа позволила нам извлечь из него сведения о расстоянии до звёзд, их размерах, массе, составе, температуре, давлении, магнетизме и о наличии у них планетных систем. То, что человеческий разум смог узнать всё это из, казалось бы, непостижимых белых точек, — это триумф, который, я думаю, заставил бы гордиться собой даже Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро!
Расстояние до галактик
Моя бабушка Сигне умерла в возрасте 102 лет. Я некоторое время раздумывал о её жизни, и меня поразило, что она выросла в другом мире. Когда она пошла в колледж, известная нам Вселенная представляла собой лишь Солнечную систему и облако звёзд вокруг неё. Она и её друзья, вероятно, думали об этих звёздах как о невообразимо далёких объектах: свет от ближайших из них идёт к нам несколько лет, а от самых далёких — тысячи лет. Всё это по современным меркам может считаться нашим уютным космическим двориком.
Если в её колледже были астрономы, они могли рассуждать о туманностях — размытых облакоподобных объектах в ночном небе, среди которых попадались красивые спиральные формы, вроде изображений на знаменитом полотне Ван Гога «Звёздная ночь». Что это за объекты? Многие астрономы считали их скучными межзвёздными газовыми облаками, но некоторые придерживались более радикальных взглядов — они полагали, что это «островные вселенные», которые сегодня мы называем галактиками — огромные группы звёзд, находящиеся столь далеко, что они не видны по отдельности в телескоп и поэтому кажутся туманной дымкой. Чтобы разрешить этот спор, астрономам требовалось измерить расстояние до некоторых туманностей. Но как это сделать?
Метод параллакса, который работал для ближайших звёзд, не годился для туманностей: они настолько далеко, что их параллактические углы слишком малы для измерения. Как ещё можно измерить большие расстояния? Если посмотреть в телескоп на далёкую лампочку, можно заметить, что на ней напечатано «100 ватт», и это всё, что вам нужно: просто воспользуйтесь законом обратных квадратов и вычислите, как далеко она должна находиться, чтобы иметь наблюдаемую яркость. Астрономы называют такие полезные объекты известной светимости стандартными свечами. Применяя вышеупомянутый детективный метод, астрономы с сожалением обнаружили, что звёзды вовсе не стандартизированы: некоторые светят в миллион раз ярче Солнца, а другие в тысячу раз слабее. Однако если вы сможете, наблюдая звезду, увидеть, что на ней написано «4 × 1026 ватт» (корректная маркировка для нашего Солнца), у вас появится стандартная свеча и возможность вычислить расстояние до неё точно так же, как до лампочки. К счастью, природа снабдила нас особым типом полезных в этом отношении звёзд — их называют цефеидами. Это переменные звёзды, светимость которых колеблется во времени из-за того, что они меняются в размерах. В 1912 году гарвардский астроном Генриетта Соун Ливитт обнаружила, что темп их пульсаций может служить ваттметром: чем больше дней проходит между двумя последовательными пульсациями, тем больше излучается ватт световой энергии.
У цефеид есть также то преимущество, что, будучи достаточно яркими, они видны на огромных расстояниях (некоторые из них светят в 100 тыс. раз ярче Солнца). Американский астроном Эдвин Хаббл открыл несколько таких звёзд в Туманности Андромеды — диффузном пятнышке размером с Луну, которое можно увидеть невооружённым глазом, если забраться подальше от городских огней. Используя калифорнийский телескоп Хукера (его 2,5-метровое зеркало было тогда крупнейшим в мире), он измерил периоды их пульсации, рассчитал с помощью формулы Ливитт, какой они обладают светимостью, сравнил с их видимым блеском и вычислил расстояния до них. Когда он рассказал о своих результатах на конференции в 1925 году, у многих отвисли челюсти: он доказал, что Туманность Андромеды — это галактика примерно в 1 млн световых лет от нас, в тысячу раз дальше самых далёких звёзд, которые моя бабушка видела на ночном небе! Теперь мы знаем, что Туманность Андромеды находится ещё дальше — примерно в 3 млн световых лет, так что Хаббл невольно продолжил традицию ошибочной недооценки расстояний, идущую от Аристарха Самосского и Коперника.