Коннор и Гэвин уставились друг на друга широко открытыми, от страха и удивления, глазами. Они думали об одном и том же: он разговаривает с Дженни или с кем-то еще? Оба варианта казались ужасными. Несмотря на молчание, они приставили пальцы к губам и шикнули друг на друга. Подкрадываясь вниз по тропе, они пригнулись, а потом наклонились вперед и уставились в канаву.
― Да, понимаю. Я... ― сидя рядом с Дженни, продолжал Даниэль. ― Я думал, что никогда никому не скажу об этом, но считаю, что снял бы классный фильм о супергероях. Нет, серьезно. Я думал, мой фильм был бы лучшим. Хотел бы стать кинорежиссером, когда выросту, понимаешь? Эм... А ты? Кем бы ты хотела стать, когда вырастешь?
Даниэль откусил от бутерброда с ветчиной и сыром. Другой лежал на пластиковом пакете между ними, нетронутый. Он взял его и прижал к губам Дженни, пытаясь ее накормить. Девушка была мертва, и, естественно, не разомкнула губ. Однако это не помешало Даниэлю разыграть ненастоящую сцену, чтобы простить ее за это.
― Полагаю, ты не голодная. Это нормально, ― сказал парень. ― Не переживай по этому поводу. Знаю, что это... трудно, да? Все вокруг хотят, чтобы мы все выглядели как то иначе, но не переживай об этом, когда я рядом. Я считаю, что ты уже прекрасна.
Коннор и Гэвин были ошеломлены своим открытием. Их лучший друг обыденно общался с трупом, поедая свой сэндвич. Они так же заметили, что изменилась и Дженни.
Ее лицо было покрыто плохо нанесенным макияжем ― вишнево-красной помадой, тенями для век и тональным кремом. Старая покрытая коркой кровь прилипла к ноздрям, делая ее нос красным. Кожа вокруг ее рта выглядела розовой, будто в какой-то момент из него шла пена. На груди, шее, лице и руках появились волдыри и наверняка под ее одеждой их было еще больше.
Из-за нарывов, свежих и лопнувших, ее кожа блестела. Темные синяки ― черные, фиолетовые и синие ― также блестели.
Коннор заметил чистящие средства в открытом рюкзаке Даниэля. Парень принес несколько бутылок воды, кусок мыла и бутылку шампуня. Можно было с уверенностью сказать, что он регулярно мыл ее тело. Однако вонь ― мерзкий запах разлагающегося тела посреди калифорнийской жары ― все еще разносилась по округе.
Коннор прервал молчание.
― Что же, мать твою, ты творишь, Даниэль?
Парень прекратил жевать, услышав его голос. Он медленно поднял голову и посмотрел на холм, заметив, как друзья подглядывают за ним.
― Давненько не видел вас, ребята. Как оно? ― улыбнувшись, спросил Даниэль.
― Как оно? ― удивленно повторил Коннор. ― Ты отсутствовал целую неделю в школе, там только о тебе и разговоры, твоя мама волнуется... А ты все это время был тут, с Дженни? Ты прикалываешься?
― А что? Не понимаю. Что тут плохого, чувак? Я не трахал ее, ничего такого.
― Пора домой, Даниэль, ― сказал Гэвин. ― Пришло... пришло время оставить ее.
Даниэль нахмурился, закачав головой. Он не понимал враждебности своих друзей к нему. Он следовал их правилам, он сдержал обещание. И все же, они держали его за больного и сумасшедшего.
«Почему они так сильно хотят отобрать меня у Дженни?» ― задался он вопросом про себя.
― Вы, ребята, завидуете мне и Дженни? ― спросил Даниэль. ― Так ведь?
Коннор вздохнул и пробормотал что-то себе под нос, похожее на «он, бл*ть, с ума сошел». Соскользнув с холма, он встал над телом Дженни. Гэвин неохотно последовал его примеру. Он был готов предотвратить любой физический конфликт между своими друзьями.
― Мне жаль, но тебе нужно это услышать, ― сказал Коннор. ― Мы переживаем за тебя, а не из-за нее. Я думаю, что ты... что ты болен. Тебе нужна помощь.
Даниэль нервно усмехнулся.
― Ну... Думаю, любовь ― это своего рода болезнь, правильно?
― Ты не влюблен в нее, чувак. Это... это не любовь. Она мертва. Не отвечает тебе. Она даже не слышит тебя, Даниэль. Как она может любить тебя, если она больше ничего не чувствует?
― Она... кое-что чувствует. У нас есть связь. Вам не понять, потому что...
― Потому что я не болен. Гэвин не болен. Ты здесь единственный, кто «любит» ее. Ты единственный, кто думает, что она действительно тебя любит. Мы сделали ошибку, решив сделать ее своей «подружкой», но мы можем остановить это. Нет, мы обязаны остановить это. Прямо сейчас, Даниэль.
― Он прав, чувак, ― мягко, понимающе, начал Гэвин. ― Нам еще можно помочь, мы не хотим проблем из-за всего этого. Это было просто... ошибкой. Глупой ошибкой.
Гэвин похлопал Даниэля по плечу, пытаясь утешить в трудную минуту, в то время как Коннор впился в него взглядом, сжав кулаки.
Даниэль посмотрел на труп Дженни.
― Со мной все в порядке. Если вам не нравлюсь я или Дженни, тогда просто не тусуйтесь с нами.
― Дело не в том, что ты нам не нравишься, ― ответил Коннор. ― Дело в том, что...
― Ты ревнуешь, да? Тебе не нравится Дженни? Тебе не нравится видеть, что я счастлив? ― перебил его Даниэль с ноткой гнева в голосе. ― Я счастлив! ― кричал он. ― Она моя девушка и ты ничего не сможешь поделать с этим! Если ты попробуешь остановить меня, или разлучить нас, то я... я... я, бл*ть, уб...
Он остановился прежде, чем закончил свое предупреждение. Парень услышал звук ломающейся ветки на тропе над ними. Коннор повернулся и прерывисто выдохнул, узнав этот треск. Гэвин плотно закрыл глаза и опустил голову ― дерьмо. Парни одновременно взглянули на тропинку, парализованные собственным страхом.
***
Румяная, Ханна шла по тропинке, прикрывая рот руками и хихикая. Незаметно для Коннора и Гэвина, она отправилась за ними в лес. Она даже расслышала их спор. Дженни, подружка, драки, как она полагала, были на вес золота. Однако, подойдя к канаве и заметив тишину, она решила, что начнется самое интересное.
― Эй, мальчишки. Итак, это то место, где вы встречаетесь со своей подружкой, м? Здесь довольно грязно, разве не так?
Она зажала нос, почувствовав запах гнилостной плоти.
― Боже мой... ― писклявым голосом, продолжила она. ― Дайте угадаю ― мертвое животное. Фу, вы, ребята, такие мерзкие.
Ответа не последовало. Лишь стон веток и шелест листьев раздавался по пустующему лесу. Ханна трусцой добежала до конца дороги и прыгнула к краю, едва держась на ногах, и выставив руки, чтобы не упасть.
― Бу! ― закричала она.
Она держалась за живот и смеялась, явно возбужденная ситуацией. И перестала, как только заметила мертвое тело на земле между парнями. Ее улыбка превратилась в гримасу. Блеск в ее глазах угас, сменившись тупым, безразличным ужасом. В ее голове пронеслись миллионы мыслей ― это мертвая девочка, они убили ее, теперь убьют меня.
― Ханна, это не то, на что похоже, ― сказал Коннор, ― она уже была мертва, когда мы нашли ее и... мы ничего не сделали с ней. Пожалуйста, не надо...
Ханна схватилась за свои волосы и закричала во все горло. Слезы хлынули из ее глаз, слюна закапала с ее нижней губы. Она отшатнулась и стала пятиться назад, размахивая руками и крича о помощи.