Коннор начал действовать. Он взобрался на холм, поскользнулся, проехавшись по грязи. Побежав по тропе, он схватил Ханну в двадцати метрах от канавы, заставив их обоих упасть на землю лицом вниз.
Ханна перекатилась на спину. Она ударила и расцарапала Коннору лицо, пытаясь выбраться. Парень навалился на нее сверху и зажал рот руками, заглушая ее крики.
― Прекрати! ― кричал Коннор. ― Я говорю правду! Мы не причиняли ей вред, не трогали ее!
К его разочарованию, Ханна продолжала махать руками и ногами, и истерически кричать. Со слезами на глазах, он снова заговорил.
― Пожалуйста, поверь мне, Ханна. Это все просто... ошибка. Мы... Мы хорошие ребята.
Ханна сбросила его, подняв бедра, и, развернувшись к Коннору, попятилась прочь.
― Я могу все объяснить. Хорошо? ― сказал Коннор. ― Просто... просто никому не говори, и не кричи. Я умоляю тебя.
Коннор смотрел Ханне в глаза, скрестив руки на груди, словно в молитве. Девушка не ответила. Он заметил ужас в ее глаза. Однако она боялась не его. Фактически, она даже не смотрела на него.
Он оглянулся через плечо и, ахнув, повалился на бок. Даниэль стоял позади него с тяжелым камнем в руках.
― Ч-что т-ты... ― начал заикаться Коннор.
Уже на середине фразы Даниэль кинулся вперед и ударил Ханну камнем по голове. Девушка издала короткий трехсекундный крик перед атакой, пронзительный вопль, перед тем, как камень попал в левую часть ее лба, оставив глубокую, зазубренную рану. Фонтан крови хлынул за тропинку. Ханна моментально обмякла и упала на спину, отчего с глухим стуком ударилась затылком о землю.
Коннор с трудом поднялся на ноги, его рот и глаза были распахнуты. Он стоял рядом с Даниэлем и смотрел вниз, на Ханну ― в замешательстве, трепете и ужасе. Гэвин медленно подходил к ребятам, его губы дрожали, и он боролся с тем, чтобы не заплакать. Он изо всех сил старался понять ситуацию.
«Это действительно произошло? Он реально только что ударил ее?» ― вертелось в голове Гэвина.
Мальчики стояли перед Ханной и наблюдали, как она меняется после нападения. Она лежала и подергивалась, из раны на лбу текла кровь, окрашивая светлые волосы, и косичка слева уже полностью была красной. Ее веки дрожали, левый глаз кровоточил, а правый продолжал пристально следить за мальчиками. Кровь, густая и пузырящаяся, сочилась из ее ноздрей.
― Мы... ― срывающимся голосом, начал заикаться Коннор, ― мы должны... должны позвонить в службу спасения. Мы должны... должны помочь ей.
― Мы не можем, ― ответил Даниэль, пялясь на тело Ханны, ― она уже мертва, чувак. Кроме того, у нас были бы проблемы, если бы мы позвонили в службу спасения.
― У нас? У нас?! Это ты ударил ее камнем, Даниэль, а не мы.
― Это неважно. Мы все были здесь, когда это случилось. И еще никто не помешал мне. Вы... эм... соучастники. Именно, вы так же виноваты, как и я.
Глаза Гэвина наполнились слезами и он закричал, качая головой.
― Я не могу попасть в тюрьму, ребята. Не могу. Я не хочу этого.
― Ты не попадешь, ― ответил Даниэль. ― Эй. Ты мой друг, Гэвин. Я никогда бы не хотел, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое. Я имею в виду, я сделал это, потому что хотел позаботиться о нас.
― Ты ударил ее камнем! ― закричал Коннор. ― Она умирает из-за тебя!
Левая нога Ханны сильно дрожала. Ее тело дергалось влево и вправо, корчилось на земле. Девушка фыркала и кашляла, даже невнятно бормотала, пытаясь говорить ― звать помощь. Однако ей так и не удалось произнести ни одного внятного слова.
― Давайте просто избавим ее от страданий, ― сказал Даниэль.
― Нет, ― строго ответил Коннор. ― Д-давайте вызовем скорую помощь, ладно? Давайте спасем ее. Она не должна умереть так. Мы... мы еще можем поступить правильно.
― Никто никогда не поступал со мной правильно. Она всегда задирала меня. Ты видел ее. Ты хочешь, чтобы с ней я правильно поступил? Почему?
― Потому что это будет правильным поступком!
― Это будет глупостью, Коннор. Если мы вызовем скорую, если она выживет, то им всем всё расскажет. Она не будет милосердна. Расскажет им о Дженни, и они узнают, что она у нас уже неделю. А еще о том, что мы напали на нее. Если мы вызовем скорую, и девчонка не выживет, то нас все равно обвинят в ее смерти, и у нас появятся неприятности из-за Дженни. Как бы мы ни поступили, мы в проигрыше, Коннор.
Парень скривился и схватился за волосы. Его глаза наполнились слезами, он пялился вниз, на Ханну и думал о словах Даниэля.
«Он прав, у нас проблемы. Прости меня, Ханна», ― думал он.
― Они нас разлучат, ― сказал Даниэль, глядя на Гэвина. ― Ты попадешь в тюрьму и будешь один, как я. Твои родители не будут к тебе приходить, и твои друзья забудут о тебе. И никто не будет заботиться о Тейлоре, ― посмотрев на Коннора, продолжил он. ― Никто так не поможет ему повзрослеть, как ты. А твой младший брат Дилан вырастет, зная, что ты маньяк-убийца. Вы этого хотите?
― Н-нет, ― плакал Коннор, всхлипывая.
― Тогда дай мне поступить правильно. Дай мне убить ее. Дай мне спасти нас, хорошо?
Коннор и Гэвин молча обдумывали свое решение. Ответ «да» стал бы преступлением, ответ «нет» привел бы их к той же дорожке. У них не было выбора. Коннор даже подумал позвонить отцу, чтобы спросить совет.
«Привет, пап, я только что стал свидетелем убийства. Что мне надо делать?» ― в голове это вопрос звучал абсурдно.
― Я не буду убивать ее, если ты мне не ответишь, ― прервав молчание, сказал Даниэль. ― Я делаю это... делаю это потому, что забочусь о вас. Добить ее или нет?
Мальчики не ответили. Они просто стояли и смотрели на подергивающееся тело Ханны. Даниэль вздохнул и покачал головой.
― Хорошо, ― повернувшись, сказал он, ― я пойду, попрощаюсь с Дженни, а потом нам стоит поговорить о колонии несовершеннолетних. Не знаю, чего ожидать, но лучше быть готовыми ко всему.
Стоило Даниэлю сделать первый шаг, как Гэвин произнес «Убей ее». Гэвин и Даниэль смотрели друг другу в глаза.
― Помоги мне, ― добавил парень со слезами на глазах.
Коннор был удивлен, что Гэвин сломается под таким давлением. Однако он понял его решение. Страх может подтолкнуть на самые нелогичные решения.
― Твое разрешение мне тоже нужно, ― посмотрев на Коннора, сказал Даниэль. ― Ты можешь не помогать мне, но должен попросить меня об этом. Ты должен запачкать руки, так или иначе. Итак, что ты сделаешь? Разрешишь мне убить ее?
Коннор даже открыл рот, чтобы сказать хоть слово, но у него не получилось. Он смотрел на Ханну и плакал, его слезы капали прямо в грязь. Казалось, что девушка смотрела прямо на него, содрогаясь. Несмотря на травму голову, она все видела и слышала.
― Да. Убей... убей... ― он плотно закрыл глаза и, проглотив комок в горле, повторил. ― Убей ее.
― Хорошо, ― сказал Даниэль.
Он протолкнулся между друзьями и сел на Ханну, сжав ногами ее талию. Он держал камень над головой девушке и смотрел ей в глаза, один из которых был налит кровью. Парень запомнил выражение страха в этих глазах ― оно ему нравилось.