Мальчишка мгновенно перестал смеяться. Он почувствовал, как пара глаз осуждающе наблюдает за ним издалека. Обернулся и ухмыльнулся.
— Мама, твоя очередь, — мягким голосом сказал он.
Кэрол стояла в коридоре рядом с лестницей, опустив руки по бокам. Ее челюсть отвисла, но она не сказала ни слова. Не могла. Жестокое нападение стерло ее словарный запас.
Даниэль сделал шаг к ней.
— Умри.
Кэрол завизжала во все горло и побежала по коридору. Она сделала первое, что пришло в голову: побежала обратно в ванную. Даниэль следовал за ней, мчась по коридору. Прежде чем его мать успела повернуть замок, он повернул ручку и схватился за дверь, не давая ей запереть его.
Кэрол прислонилась к двери.
— Стой! Нет, детка, не делай этого!
Даниэль снова взялся за дверь, заставив ее ноги соскользнуть с дверного проема.
— Роберт! Роберт, помоги мне! О, Боже, зачем ты это делаешь, Даниэль? О, Боже... О, нет...
Парень еще раз ударил дверь плечом. Кэрол потеряла равновесие и упала на колени между унитазом и ванной.
Не говоря больше ни слова, Даниэль схватил Кэрол за волосы и ударил левой стороной ее головы о край ванны. На ее левом виске немедленно образовалась рана, из которой брызнула кровь, как из водяного пистолета. Ее зрение на секунду потемнело. Внезапное чувство истощения и тошноты настигло ее. Она почувствовала давление в черепе, как будто ее мозг вот-вот взорвется.
Даниэль сунул ее голову в унитаз, и правая сторона ее головы ударилась о край. На ее голове не образовалась новая рана, но ее зрение снова померкло. Она издала омерзительный стон, медленный и глубокий. Кровь струилась по ее щеке, как пот после марафона. Слюна капала на ее нижнюю губу и падала на линолеумный пол. Женщина бессвязно бормотала.
Даниэль наклонился ближе к ее уху.
— Я действительно любил тебя, но… я должен сжечь все мосты, понимаешь? Это будет лучше для меня и Дженни. Это лучше для всех нас. Прощай мам.
Он схватил ее за волосы обеими руками и поднял с пола, затем окунул ее голову в туалетную воду. К его крайнему удивлению, его мать не сопротивлялась. Она дергалась и дрожала, но не пыталась поднять голову от кровавой, пузырящейся туалетной воды. Она потеряла сознание через несколько секунд после второго удара, но Даниэль этого не осознавал.
Тем не менее, он держал ее голову под водой и ждал, пока она не утонет. Секунда казалась минутой, минута казалась часом.
Через пять минут Даниэль отпустил ее волосы. Он пошатнулся в обратном направлении, пока не ударился о стену рядом с дверью. Он уставился на тело своей матери, потрясенный собственными действиями. Слезы навернулись на его глаза, когда до него наконец дошло: моя мама мертва. Он изо всех сил пытался проглотить ком в горле. Он всхлипнул и покачал головой.
Его голос дрогнул.
— До свидания, мам. Я… увидимся на... на небесах, верно? Я приведу Дженни. Я люблю тебя.
Он вытер глаза и вышел из ванной, а затем поднялся по лестнице.
― Теперь нет пути назад. Я должен закончить это. Должен убить парней...
Глава 17
Последствия зависти
Гэвин сидел на своей кровати, сжимая контроллер «Xbox One» в липких руках. Он нажимал на триггеры и кнопки и крутил джойстики, перемещаясь по уровню в своей видеоигре. На нем так же была гарнитура, но он не общался со своими товарищами по команде. Он играл с незнакомцами, так как его друзья отсутствовали.
— Да ладно, чувак, они нас убивают, — раздраженно пробормотал он.
Парень взглянул на окно над своей кроватью, услышав стук. Шторы были задернуты, так что за окном никого не было видно. Он пожал плечами и продолжил играть. Через пятнадцать секунд резкий постукивающий звук продолжился. Гэвин оглянулся через плечо, удивленно приподняв бровь.
― Какого черта? ― прошептал он.
Он положил контроллер на тумбочку, снял гарнитуру и забрался на кровать. Сквозь звуки видеоигры — выстрелы, взрывы, вульгарные оскорбления детей — он услышал быстрое постукивание. В его голове кипело множество возможностей, но одна выделялась на фоне остальных: «Похититель детских сердец». Он сделал глубокий вдох, затем раздвинул шторы.
Сидя на коленях, Гэвин ахнул и откинулся назад. Даниэль стоял за окном, постукивая по стеклу камнем. Подростка-извращенца освещал только свет, льющийся из спальни Гэвина. Капюшон его черной ветровки закрывал голову. Он был одет в черную рубашку, черные джинсы и такие же кроссовки, сливаясь с тенями.
Даниэль наклонился ближе к окну и одними губами произнес: «открой».
Гэвин замешкался. Он вспомнил свое обещание — никаких контактов. Однако заметил страх и сомнение в глазах Даниэля. Его друг выглядел необычайно обеспокоенным и испуганным.
Гэвин вздохнул и открыл окно.
― Залезай, только тихо. Моя мама пытается уснуть, ― сказал он.
— Спасибо, — ответил Даниэль, перелезая через окно.
Гэвин медленно закрыл окно, пытаясь свести шум к минимуму. Ему очень не хотелось будить мать. Даниэль выключил телевизор и игровую приставку, ведя себя у своего друга как хозяин. Он стоял по направлению к центру комнаты, засунув руки в карманы — небрежно, будто не сделал ничего плохого.
Гэвин взглянул на свой телевизор.
― Зачем ты это сделал? Там был замес в самом разгаре!
― Извини, но у нас нет времени на игры. Чрезвычайная ситуация, ― ответил Даниэль.
― Чрезвычайная?
― Ага. Недавно я был в лесу, просто гулял один, и увидел ментов с собаками. Не совсем близко к Дженни, но они приближались к ручью. Однако остановились, не дойдя до места. Они вернутся завтра и найдут Ханну... если мы не перевезем ее сегодня вечером.
Гэвин не мог произнести ни слова. Он представил, как его арестовывает полиция и утаскивает от родителей в наручниках. В его голове промелькнуло видение его жизни в камере смертников.
Он пустым взглядом уставился в стену.
— Я… я должен… должен позвонить Коннору. Нам… нам нужно что-то сделать.
Даниэль не дал ему дотянуться до телефона. Он похлопал Гэвина по плечу.
— Не надо. Я не хочу, чтобы Коннор знал об этом. Я имею в виду, он... он ударил меня, Гэвин. Он избил меня ни за что. В последнее время он ведет себя как мудак. Возможно, не сказал тебе, но он посылал мне неприятные сообщения. Наговорил много дерьма обо мне и... и я просто не могу ему это простить.
— Он писал тебе? Он… издевался над тобой?
Даниэль нахмурился и кивнул. Он лгал сквозь зубы, чтобы манипулировать своим другом. Гэвин был в смятении.
«Коннор не стал бы этого делать, разве нет?» – подумал Гэвин.
― Кроме того, он все равно не сможет нам помочь, ― продолжал Даниэль. ― Он никогда не сможет улизнуть из дома из-за родителей. Мы бы просто потратили время, пытаясь написать ему, и просто оставили бы больше улик. Мы должны сделать это сами. Нам нужно идти. Прямо сейчас.
Гэвин колебался, его глаза метались во все стороны. Он поклялся отдалиться от Даниэля, но не мог так просто сделать это. Он не доверял парню, но по какой-то странной причине чувствовал себя обязанным помочь ему. Гэвин был хорошим, настоящим другом. Но также боялся попасть в беду, и Даниэль прекрасно это знал.