За шесть с лишним десятилетий советской власти были изрядно растрачены и природные, и человеческие ресурсы — возможностей для нового рывка просто не было. К тому же железный генсек отнюдь не отличался железным здоровьем. На все мероприятия природа отпустила Андропову два года и четыре месяца. Впрочем, сменивший его Черненко продержится на престоле всего год и месяц. И на нем «гонки на лафетах» завершатся.
Была и еще одна тонкость: в стране успело вырасти поколение, которое было не то чтобы против режима, а как-то параллельно ему. Вослед «шестидесятникам», пытавшимся как-то окружающую жизнь реформировать, пришли «семидесяхнутые», которым советский быт был вообще пофиг. Контакты с официальной реальностью ограничивались просиживанием штанов на работе. А вся энергия уходила у кого в турпоходы с гитарой, у кого — в живопись по подвалам, у большинства — в алкоголь…
Самые отмороженные выбирали работу, которая не приносила денег вообще, но зато и времени не отнимала. «Поколением дворников и сторожей» назвал себя и своих друзей питерский сторож Борис Гребенщиков. Сторожа эти были непростые — они собирали пластинки, слушали чужую музыку и писали свою. Виднейшим человеком в той компании был Михаил Васильевич Науменко. Самого себя он называл Майком.
Майк Науменко: Я не знаю, откуда берется творчество. Много веков люди пытались в этом разобраться. До конца непонятно, откуда оно берется. Изнутри? Не знаю. А насчет света в конце туннеля… Если он будет — хорошо, не будет — немножко хуже, но тоже неплохо. Проживем и без света. Хотя хочется, конечно, чтобы он был — свет впереди.
К 1984 году в активе группы «Зоопарк» был один студийный альбом «Уездный город N». Два сольника были на счету самого Майка: «Сладкая N и другие» и «55». Плюс совместный альбом Майка и БГ «Все братья — сестры» и ужасно записанный концертник «Зоопарка» «Blues de Moscou».
Группа существовала три года, и ее лидер пользовался среди немногочисленных русских рокеров непререкаемым авторитетом. По сути, он сформировал новый поэтический язык российского рок-н-ролла — точный, неметафоричный, при этом гибкий и напрочь лишенный какого-либо пафоса или зауми. По музыке это был грязный и энергичный рок-н-ролл — в лучших образцах добитловской эпохи.
Группа триумфально выступила на открытии Рок-клуба и на первых двух рок-клубовских фестивалях. Правда, на втором им достался всего-навсего приз зрительских симпатий. А лауреатами стал бит-квартет «Секрет», которому Майк помогал, как мог. «Секретовцы» исполнили на фестивале «Мажорный рок-н-ролл» Науменко, а потом сам Майк вышел на сцену и спел с ними свою песню «Лето».
Первый трек с альбома «Белая полоса» — «Я люблю буги-вуги» — тоже обрел всенародную популярность именно в «секретовской» версии. Песня была позаимствована Майком у его любимой английской группы «T. Rex». Чего сам музыкант никогда не скрывал. Майк взял ее с альбома 1977 года «Dandy In The Underworld», там она называлась «I Love To Boogie». Кстати, это был последний альбом, записанный лидером «T. Rex» Марком Боланом. Вскоре он погибнет в автокатастрофе. Ему было тридцать лет.
…
Итак, Майк работал сторожем. Он не закончил Ленинградский инженерно-строительный институт, сумел избежать армии, но о приличной работе, понятно, речи не шло. Зато бригада сторожей у него была знатная! Бок о бок с ним трудился виолончелист «Аквариума» Всеволод Гаккель. А другой «аквариумист» — Андрей «Дюша» Романов — был у них бригадиром. Он вел график прихода-ухода коллег-сторожей на работу, расписывался в ведомости на зарплату и так далее. Дюши не стало летом 2000 года, но его воспоминания о том времени и о Майке были записаны и сохранились до наших дней.
Дюша Романов: Что отличало Майка от многих рок-н-ролльщиков тех времен? С ним было не только приятно выпить, не только поговорить, но еще и вместе работать. Редчайший случай. Место называлось «Химфарм-завод»… Завод, который делает наркотики, «колеса», и все сопутствующее этому. Приходят парни с гитарами охранять пункт… Эти парни, не выпивая водки полдня, пели песни на весь химфармзавод, шалили, как могли, и веселили публику.
Публика была в недоумении. Воровать? Не воровать? Они не понимали — охрана поет! Поет рок-н-ролл. Утром, вечером, ночью… При таких условиях не развалить советскую власть было невозможно!