Я остановилась и пожала плечами. Обнимая меня, Брей рассмеялся. Я подумала, какое это благословение — иметь в мире хотя бы одного человека, который понимает, что происходит в твоей голове, не услышав ни единого слова из твоих уст.
Мой лучший друг налил мне чашку кофе и сел со мной за кухонный стол, ожидая.
— Где Милли?
— Ей пришлось уйти на работу. Мы же не можем бросить все свои дела в ожидании блудной сестры.
Брейден снял очки и протёр линзы о рубашку-поло.
— Значит, вот что ты делал. Полагаю, теперь ты хочешь услышать все грязные подробности?
Он погрозил пальцем.
— Не будь вульгарной, Сэй. В любом случае мы родственники.
— Мерзкая штука — родство. Я всё равно буду тебя пытать. Брей, это было феноменально. Потрясающе. Господи, я и не знала, что у меня есть столько мест, куда можно засунуть член.
Брей сделал вид, что упал со стула и у него случился острый приступ аппендицита.
— Прекращай.
Я дала ему лёгкий пинок, а он усмехнулся мне с пола.
— Я знал, что Корд тебе нравится.
— И ты был прав, как всегда, — пробормотала я.
Брейден поднялся на ноги и снова занял своё место.
— Скажи мне одну вещь, Сэйлор. Корд хорошо к тебе относится?
Быстро, как вспышка молнии, перед моим мысленным взором пролетели мгновения последних недель, проведённых с Кордом — от нежных, напряжённых до страстных.
— Он добр ко мне, — тихо ответила я. — Всегда.
Брейден задумчиво кивнул.
— Ну, в этом суть уравнения, не так ли?
— Ты инженер. Ты мне и скажи.
— Могу лишь сказать, что если фундамент не прочный, то нет смысла пытаться исправить всё остальное
Я посмотрела на него.
— У вас с Милли фундамент очень прочный.
Брейден с любопытством склонил голову набок.
— Милли сказала, что вы двое разговаривали.
— Да, — кивнула я. — Мы поговорили. Она потрясающая, Брейден. Мне не нужно говорить тебе об этом.
— Нет, — согласился он, — в этом нет необходимости. Но всё равно, слышать приятно. И могу я тебе кое-что сказать, Сэй? Ты могла найти гораздо хуже, чем Корд. Он пытается сгладить недостатки; я вижу его с тобой и знаю, что он старается.
— Да, — вздохнула я, взглянув на кухонные часы. — Слушай, спасибо, что подождал меня. Мне нужно быть на работе через час, так что приму-ка я душ.
Брейден наморщил нос.
— Да, — брезгливо подтвердил он, — поторопись. После прошлой ночи тебе это точно нужно.
— Свинья, — подколола его.
— Эй, — сказал он после того, как я закрыла дверь ванной, — это ты хвасталась креативными движениями пениса своего мужчины.
Я рассмеялась, шагнув в душ. Мне казалось, что я пробежала десять миль за один присест, после того как месяц, не вставала с постели. Но чувство было хорошее.
К тому времени, как оделась и добралась на своей машине до «Безумной курицы», я уже начала ощущать томительное ожидание долгих часов до новой встречи с Кордом. Как и всегда, посетители заходили в ресторан непрерывным потоком. И я поймала себя на том, что каждый раз, как открывалась дверь, я смотрела на неё в надежде увидеть Корда.
Другая официантка, девушка по имени Трули, ткнула меня в бок, когда я рассеянно бродила между столиками.
— Поактивнее, новенькая, — сказала она, покачивая головой и дразня меня. Её волосы были чёрными как смоль и частично выбриты с одной стороны. — Прошлой ночью ты трахалась или что-то в этом роде? Поэтому расхаживаешь такая мечтательная?
Я нахмурилась.
— Я прозрачнее, чем думала.
— Не-а, — пожала она плечами. — Просто я более проницательна, чем все остальные. — Её тёмные глаза весело оглядели меня. — Значит, он был хорош, да? Вот почему ты так смешно ходишь.
Должно быть, я выглядела немного шокированной, потому что она разразилась смехом.
— Не волнуйся, никто больше не заметит, золотце. Только я здесь такой внимательный наблюдатель.
Я рассмеялась в ответ и с новыми силами попыталась вернуться к работе. Проверка времени каждые девяносто секунд, конечно, не помогала. Около пяти часов я поняла, что проголодалась, поэтому сделала перерыв. Прежде чем сесть за стол для персонала в задней части ресторана, я попросила Мартина (шеф-повара), сделать мне сэндвич с курицей. В заднем кармане зазвонил телефон, и я улыбнулась, надеясь, что это Корд. Не повезло.
— Привет, мам.
Голос матери был хриплым и раздражённым, именно таким, каким я его помнила.
— Сэйлор. Как получилось, что я узнала от твоего придурковатого отца о твоём возвращении в Аризону?
Мне не хотелось извиняться.
— Да, — холодно ответила я, — так и есть. Я оставила тебе голосовое сообщение две недели назад. Ты так и не перезвонила.
— Ну, — фыркнула она. — Ты не сказала, что это важно. — Что случилось? Джон сказал, что ты рассталась со своим парнем или что-то в этом роде.
— Или что-то в этом роде, — отрезала я решительно. Говорить о Дэвине я не хотела.
В трубке раздался вздох. Я попыталась мысленно представить маму: худая, нечёсаная, с вечно выставленной на всеобщее обозрение бретелькой от лифчика. Отец был её парнем со школы. Она выиграла стипендию в Аризонском университете, но всё испортила, забеременев и решив остаться в Эмблеме. Эми МакКенн была из тех матерей, которые всегда казались растерянными и ошеломлёнными этой ролью. Когда я была младше, мне причиняло боль, что даже привлечение её внимания часто превращалось в проблему.
Единственный откровенный разговор у нас состоялся, когда мне было тринадцать. Она весь день пила на кухне, а когда я переступила порог, вернувшись домой из школы, мать уставилась на меня и спросила, хочу ли я быть похожей на неё. Я стала рассматривать её в свою очередь, впитывая каждую деталь: слишком высветленные волосы, покрытые лаком накладные ногти, и остатки униформы тюремного охранника, которую она наполовину сняла. И я ответила «нет». Быть похожей на неё я не хотела. Мать кивнула, словно одобрила мой выбор и сказала, что мне нужно много работать, если я хочу, чтобы всё обернулось по-другому.
Я надеялась, что когда несчастный брак с моим отцом подошёл к концу, и я уехала из дома, мы найдём с ней общий язык, взаимную привязанность. Но этого так и не произошло.
— У меня нет денег, чтобы дать тебе, — раздражённо сказала она, и я услышала щелчок зажигалки.
— А, не беспокойся об этом. Я зарабатываю кучу денег проституцией.
— Что?
— Ничего. Ну, как ты, ма?
Её настроение сразу же улучшилось.
— О, детка. Всё идёт как по маслу. Мне жаль, что у нас ещё не было возможности поговорить об этом. Я выхожу замуж, Сэй!
— А?
— Суббота, в ресторане Rooster's Roast.
— Подожди что?
— Церемония назначена на 4 часа дня. Как думаешь, ты сможешь купить мне букет невесты? Может, с герберами?
— МАМ!
Она прервалась.
— Что-то не так?
Я потёрла виски и опустила взгляд на сэндвич с курицей.
— Давай начнём с самого начала. За кого, чёрт возьми, ты выходишь замуж?
— Гари Чавес. Ты должна помнить Гари.
Я недоверчиво моргнула.
— Гари Гном?
В годы моей юности Гари был мэром Эмблема. Он получил это прозвище по очевидным причинам. Я попыталась представить, как Гном обнимает мать. Затем попробовала представить его в роли отчима. И потерпела неудачу по обоим пунктам.
— Как мило, — с трудом выдавила я. — Впрочем, ты выходишь замуж уже в субботу в Rooster's Roast за Гари Чавеса, а говоришь мне об этом только сейчас?
Услышала, как мама с шипением выпустила изо рта дым.
— Но я только что сказала тебе, верно?
Спорить было бессмысленно.
— Да, правильно. Тебе нужны герберы? Думаю, я справлюсь с этим. Ничего, если я надену чёрное?