— Тридцать пятое. Сны, от которых тебе утром хорошо на душе, — улыбнувшись, тихо промолвил он, будто вспоминал лучшее, что видел. Когда-то и у меня были такие сны, но теперь осталась болезненная гематома об упоминании этого человека, ведь Валентин — мой смысл жизни.
Мне захотелось вдруг увидеть, что представил себе незнакомец, счастливо улыбаясь. Возможно, он вспомнил о любимой девушке, которая приснилась ему какой-то ночью. Поездка в город мечты, изученный через какие-либо романы или сериалы. Человек что-либо может увидеть в этот момент, ведь мозг слишком непредсказуемая вещь. Иногда способный выдать такое, что ты давным-давно забыл.
— Третье. Когда чувствуешь тёплые прикосновения другого человека, — парень положил свою ладонь на мои окоченевшие пальцы и продолжил пристально всматриваться в лицо. — Ты всё ещё жаждешь это сделать?
Хотелось бы мне с уверенностью ответить, что всё ещё желаю покончить со своей ничтожной жизнью, но столько осталось незавершённых и не начатых дел. Слишком глупая и бессмысленная смерть, даже вспомнилось мало чего. Пришлось лишь тяжело вздохнуть и всё-таки ответить.
— Я, — мой мозг дал сигнал, что чужая мужская рука согревает окоченевшую конечность, и пришлось резко отдёрнуть её. Только никто и никогда не задумывается о последствиях.
Черноволосый парень, как в замедленной съёмке замечает, что руки ничего уже не держат, а тоненькая фигура стремительно падает вниз. «Нет-нет-нет, только не сейчас!» — подумала я, цепляясь за потоки воздуха, словно могла за них ухватиться. Слёзы потекли из глаз, а сердце с новой силой забилось внутри. «Я не хочу умирать, Господи, пожалуйста», — истерика окончательно подступила, и мост озарился женским криком о помощи.
Мужская рука схватила мою. Я подняла заплаканное лицо с дрожащей губой, которая готовилась к очередной истерике. Незнакомец совершенно точно понял мою реакцию.
Глава 10
Несчастная любовь с годами становится «красивой болью», которая многому учит.
Эльчин Сафарли
Прохладный весенний ветер колыхал волосы и путал их в причудливые узлы, но страх высоты никуда не отступил. Странный человеческий мозг только осознал, что я чертовски боюсь падать и вообще кончать жизнь самоубийством. Видимо адреналин сделал своё тёмное дело, затуманив всё критическое мышление⁵. Глаза с надеждой смотрели на черноволосого парня, которому было слишком тяжело удерживать такую тушку на весу. Сейчас мне хотелось только одного или даже двух вещей: оказаться на устойчивой поверхности и укутаться дома в плед.
— Держись, поднимаю тебя, — вымучено сказал парень, и я легонько кивнула, сдерживая слёзы. — Просто не смотри вниз, — тело пробила лёгкая дрожь, которая не помогала сосредоточиться на чем-то одном, а мозг будто диктовал посмотреть вниз.
Я сглотнула мешающий комок в горле и направила испуганный взгляд на чёрные глаза. Мне казалось, что путь наверх длился вечность, но прошло всего несколько секунд, и резкий рывок поставил меня за ограду. Я не сдержалась и мельком посмотрела вниз, бросая быстрый взгляд на своего спасителя, который лишь ожидал моего решения с протянутой рукой. Выбор был очевиден, ведь именно сейчас во мне проснулось желание жить дальше, вспоминая такое количество неоконченных дел. Стоит ли кончать жизнь самоубийством из-за бывшего… Нет? Да? Предстоит ещё об этом подумать.
— Я… я… очень… в общем, спасибо, — голос предательски дрожал, как и ноги, которые совершенно недавно висели над смертельной рекой. Я неуверенно приобняла своего спасителя, шмыгнув носом. Черноволосый заметно напрягся из-за неожиданной смены моего настроения, словно это не входило в его планы. Я вдохнула приятный аромат терпкого одеколона, который смешался с освежающим запахом азона. Сознание постепенно уходило в небытие, а тело превратилось в непонятную жидкость. Ноги подкосились, теряя нормальную координацию движений. Только крепкие мужские руки в последний момент подхватили ослабленное тело.
Лёгкий и довольно тёплый ветер развивал прозрачные шторы на аудиторных окнах университета. Весенняя и такая романтичная атмосфера витала в закрытом помещении. Студенты первого курса устало дослушивали четвёртую пару философии. Я пыталась вникнуть в информативную лекцию про Сократа, пока созерцала распустившиеся лепестки вишни, где вскоре появятся маленькие плоды. Открытые окна наполняли аудиторию нежными лучами солнца, а некоторые лепестки активно залетали и грациозно ложились на парты. Я задумчиво вертела в пальцах пушистые, бело-розовые комочки, поглядывая на неуверенного преподавателя.
— Эй, Амели, — мои губки непроизвольно надулись, и я приложила огромные усилия, чтобы забыть про такое увлекательное дело, развернувшись лицом к курносой девушке.
— М-м-м, — тихо промычала задумчивой блондинке, которая средним пальцем поправляла очки. Зелёные глаза девушки опасно сверкнули в сторону одногруппника. Бедный, юный и такой глупый мальчик, если водит опасные игры со старостой группы — Алисой.
Девушка перестала стрелять глазками в сторону бессмертного идиота и обратила своё внимание на мою скромную персону. Она задумчиво почесала нос, положив голову на скрещённые пальцы рук.
— Святая троица пережила распад, как я погляжу, — Алиса кивнула в сторону Розы и Лизы, которые мило хихикали, любуясь фотографиями рыжей бестии в телефоне. Девушки весело проводили время на лекции, обсуждая отношения. Я лишь пожала плечами, ведь мне нечего было ответить на мерзопакостное поведение бывших знакомых.
Алиса ехидно улыбнулась и откинула мешавшие волосы на спину, закалывая их невидимками в пучке.
— Внимание софистов⁶ было обращено на социальные вопросы человека и на проблемы, возникающие между аудиторией и оратором в процессе коммуникации. Софисты стремились научить убедительности и в этом порой доходили до абсурдности, — тараторил седовласый преподаватель, нервно поглядывая на часы.
Удивительно, что даже ему не нравилась философия настолько, что он за минуту до звонка уже сбегал из аудитории, чтобы поскорее выпить чашечку ароматного кофе. Алиса потерла пальцами виски и устало взглянула на меня. Девушка вздохнула, закрывая тетрадь, где недавно конспектировала речь Святослава Ярославича.
— Как ты? — задала она простой вопрос, положив руку мне на плечо. Я удивлённо распахнула глаза, вспоминая историю, которая произошла ровно месяц назад. Именно тогда какой-то чудаковатый парень с правильными мыслями в голове спас мою жизнь. «Он из тех людей, которые идут до конца», — так я подумала, когда очнулась в больнице с отвратительными показателями здоровья. Улыбка неожиданно растянулась на моём лице до ушей, возвращаясь в приятный момент жизни, который был вызван не совсем радужными событиями.
— Прошёл месяц, — медленно сказала, понимая, что так и не удалось узнать хотя бы имя черноволосого парня. Эти дни окончательно помогли восстановить мне душевное состояние. По крайней мере, мозг активно уверял в этом.
— Могут пройти года, — многозначительно уточнила Алиса, смотря на меня сквозь полуквадратные очки.
— Валентин вышел из круга того общества, которое меня когда-либо интересовало, — уверенно ответила я, широко улыбаясь. После выписки из больницы червячок сомнения копал ямку неуверенности, ведь в моей голове было предположение о том, что будет появляться цунами боли от созерцания счастья между знакомой парой. Какого же было моё удивление, когда я не заметила их обжимания в машине, пока кто-то из одногруппников не выкрикнул довольно громко: «шалава».