– Они маленькие. Совсем крохи. Большее полугода прошло. Мать уже отчаялась. Отец постарел на глазах. А я как представлю, они… Богами тебя заклинаю, помоги мне! Хотя бы скажи, они еще…
Голос залийца окончательно сорвался на тихий сип, а большое тело начала бить мелкая дрожь. На видимых участках серой кожи, начали проступать черные чешуйки, синева глаз потемнела до черна, а нитевидный зрачек пульсировал ярким серебром. Мужик был не просто на взводе, он стоял на краю пропасти. Его состояние очень напоминало срыв. Если он сейчас не успокоится, то либо сгорит в своей бесконтрольной силе, либо потеряется в своем звере. Про залийцев много кто слышал, но мало что знал. Если верить моим ощущениям, то сила в нем бушевала по более моей, а если опираться на зрение, то эти чешуйки появились не просто так.
В любом случае, если я сейчас что-нибудь не сделаю, нас обоих либо распылит, либо сожжет.
– Я знаю, слышишь, знаю! – Уже я тряс лысого бугая за грудки. – Две маленькие самочки. Они здесь, совсем рядом.
Зариец замер, сфокусировал свой взгляд на мне и чернота его глаз стала синеть. Пропали короткие, острые когти и чешуйки. Его кожа вновь переливалась серебром, а сам лысый выглядел почти вменяемо. Только сверлил меня взглядом и шумно дышал.
Не став и дальше испытывать судьбу, медленно разжал пальцы и пятясь задом, добрался до той стены, из которой, каждый раз выковыривал кирпич, чтобы делиться с крохами своей едой. Стоило появиться не большому отверстию, как в него тут же просунулась худенькая ручка, с тоненькими пальчиками, в которую я вложил единственное, что уцелело от моего уничтоженного ужина. Крепко зажав кусок черствого хлеба, серая ручка исчезла. Все время я думал, что это грязь, а оказалось…
Залиец кинулся ко мне, упал на колени и принялся что-то неразборчиво шептать в дыру. По ту сторону замерли и я уже готовился убивать, если самочки не признают в лысом родственника, но тут раздался тихий плачь и столь же тихий шепот второй малышки.
– Я пытался с ними говорить, но не понимал, что они мне отвечают, – тихо проговорил, смотря на то, как здоровяк, нежно касается маленькой ладошки, появившейся в дыре.
РИАМ
– Но, не смотря ни на что, ты их кормил. И сидишь ты тут только из-за них, – вдруг понял я, почему столь сильный боец все это время позволял держать себя в рабстве.
– Сижу я здесь уже пятнадцать лет, а они несколько месяцев, – фыркнул айдж, не желая признавать очевидного.
Почему?
Какое-то время всматривался в суровые, нахмуренные черты, поглаживая пальцами ручки сестренок, подпитывая их своей энергией. И все это время пытался понять. И сколько бы я не прикидывал, выходило, что этот уставший от вечных боев, рогатый блондин, не желал признавать своих заслуг, чтобы я не считал себя обязанным.
– Моя семья признает перед тобой долг крови, – произнес древнюю клятву и на запястьях наших левых рук, появилась едва заметная, серебряная нить.
– Глупо, – буркнул айдж, дернув плечом и подобрав лазерный пистолет, передал его мне. – Теперь ты знаешь, где малышки. Найди и выведи их. Охрану я возьму на себя, – направился он к выходу из камеры, с клыкастой улыбкой наматывая на свою руку тонкую цепь, от которой так и разило силой.
По привычке проверил заряд. Тот был полным. Посмотрел на предвкушающего расплату айджа и решил отложить все вопросы на потом, сейчас надо выбираться из этого чертового места.
– Постой! – тихо окликнул светловолосого мужчину. – Там, наверху двое из моих ребят, они тебя прикроют.
– Постараюсь их не зацепить, – хмыкнул, так и не остановившись, даже не обернулся. – Если сами не полезут.
– Тогда и я не стану трогать тех, кто похож на тебя.
– Мы будем ждать тебя на корабле.
И тут айдж остановился, повернулся ко мне и посмотрел пристально, изучающе. Словно что-то для себя решал.
– Я приду и лучше тебе как следует о них позаботиться.
Это была неприкрытая угроза, а на них я привык отвечать сразу и действиями, но тут был не тот случай. Я даже не смог разозлиться на него, ведь он переживал за мою родную кровь, он привык о них заботиться, а меня он не знал и доверил мне малышек только по тому, что они меня признали.
– Они моя семья, – казалось, прояснил ситуацию, но…
– Они под моей защитой.
– Теперь я сам о них позабочусь, – сказал чуть более резче, чем того требовали обстоятельства. Да, он заботился о них, я его поблагодарил, но какое он имеет право во мне сомневаться!?