— Ну хватит, земная вошь! Мотай отсюда, и побыстрее! раздраженно выкрикнул тот.
Люди тут же сомкнулись вокруг них.
— Планетянин?
— Ну да! Тот, которому дали карточку А!
— Выбросить его в Пространство!
— Нет, отправить в экспериментальные лаборатории!
— В трансформатор материи! — послышались возбужденные голоса.
— Дайте Орене воспользоваться своим правом, она еще ни разу не промахнулась!
— Еще бы, она всегда стреляет в живот!
У ног мужчин появилась голова с короткими взъерошенными волосами, с синяком под глазом и кровоточащим распухшим носом. Орена вскочила на ноги и застыла перед Тинкаром.
— Ты очень быстр, планетянин! Оставьте нас! Я оскорбила его, не зная, кто он, и получила по заслугам. У него, по крайней мере, хватает смелости поступать согласно своей натуре.
Она скривилась, сплюнула сгусток крови.
— Но ты бьешь слишком сильно! — Брюнетка с интересом посмотрела на него. — Не знаю, может, я все же воспользуюсь своим правом! Хотя нет! Эти дураки только получат удовольствие от нашей схватки, хотя им самим не хватает мужества поучаствовать в игре! Пошли со мной!
Она схватила Тинкара за руку и потянула за собой.
— Пошли, пошли! Хочу поболтать с тобой в более спокойном месте, чем ресторан.
Брюнетка привела его в крохотный парк, усадила рядом с собой на скамейку.
— Ну что ж, это научит меня смотреть на тех, кто сидит рядом, когда я говорю, — произнесла она, растягивая слова. А теперь мне хочется задать тебе несколько вопросов. Первый — почему технор дал тебе карточку А?
— Технор?
— Тан Экатор!
— А, ваш командир… — Тинкар переваривал случившееся и никак не мог сосредоточиться.
— Только технический, поэтому его так называют, — объяснила Орена. — Таков принцип. Чтобы город жил, надо иметь кого-то, кто координирует деятельность остальных. Но его полномочия должны ограничиваться.
— Я ничего не знаю. Видел его всего два часа назад, и то несколько минут, — вздохнул Тинкар.
— И что он сказал?
— Ничего такого, что могло бы вас заинтересовать. Посоветовал сходить в библиотеку университета и прочесть книгу некоего Мокора.
— Это меня не удивляет! Книга Мокора словно предназначена для консерваторов. А мы, авангардисты, ее не ценим. Автору не хватает объективности, к тому же он слишком много места уделяет паломникам.
— Если будете продолжать говорить загадками, — весело улыбнулся землянин, — я отправлюсь читать книгу Мокора. Мне надо сориентироваться в вашем обществе, и чем быстрее, тем лучше!
— Могу помочь тебе, — усмехнулась Орена и внимательно посмотрела на нового знакомого. — Я довольно много занималась историей. Что ты хочешь знать?
— Все!
— Тебе не кажется, что это слишком много? Постараюсь вкратце расставить основные вехи. Не удивляйся, если вначале мой рассказ не будет соответствовать тому, чему тебя учили на Земле. Чем ты там занимался?
— Я — лейтенант Звездной Гвардии Империи.
Она присвистнула.
— Думаю, мне следует выбирать слова! Ну ладно, начнем. При царствовании Килоса II Убийцы…
— Славного! — тотчас же поправил собеседницу Тинкар.
— Если будешь перебивать… — Она откинула со лба прядку волос. — Итак, во времена царствования Килоса II, Славного Убийцы, жизнь для мало-мальски мыслящего и свободного человека становилась все более невозможной. Через некоторое время после коронации он издал ряд законов, ограничивающих исследования и права инженеров, а на самые важные посты назначил знать и рыцарей. Но это было только начало. Многие университеты были закрыты, их профессура сослана или приговоре — на к работам в шахтах…
— А зачем они предали Императора? — не удержался от вопроса гвардеец.
— Предателем можно быть по отношению к государственному устройству, с которым ты согласен, — возразила Орена. — Думаю, ты знаешь, с чего началась династия Клютенидов? С убийства и узурпации власти. Ни народы Земли, ни народы внешних миров никогда не признавали эту династию! Они ее терпели. Но императоры заручились преданностью инженеров, военных и гражданских, истинных предателей, дали им немыслимые привилегии, и любой мятеж стал невозможным. Единственным выходом для тех, кто хотел остаться свободным, стало бегство. Но это было непросто. Два поколения страдали молча, неся через бесчисленные ужасы факел знания и тайно собирая необходимые материалы. Многих разоблачили, подвергли пыткам, убили. Но какой смысл входить в детали? Ты найдешь их в любой книге. Должна сказать, что, хотя роль паломников, на мой взгляд, Мокором преувеличена, бегство не удалось бы без их помощи.
— Кто такие паломники?
Орена задумчиво посмотрела на землянина.
— При Антеоре I, во времена конституционной монархии и за триста лет до Килоса II, один святой по прозвищу Менеон Пророк основал новую религию. Он был священником древней христианской религии, которая…
— Мне известны христиане, — быстро прервал ее Тинкар. Их еще много в Империи, но исключительно среди народа.
— Вот как? Менеону однажды было видение. «Если Бог, — говорил он, — позволил людям завоевать космос, значит, это входило в его планы». Пребывание человеческой расы на Земле было, по его словам, испытанием, предназначенным для смывания первородного греха — если ты знаешь, о чем идет речь, то мне это неизвестно. Однажды, гласит это учение, люди должны встретить Бога в одном из уголков Пространства, и эта встреча будет новым началом истории человека. Конечно, я сокращаю, а значит, частично искажаю смысл. Менеон быстро обзавелся учениками. Странная религия нашла последователей в основном среди богатых торговцев и космонавтов, которые черпали в этой доктрине утешение, когда находились в гнетущем одиночестве в пустоте мироздания. Хотя менеониты некогда были немногочисленны, их могущество быстро возросло. Первые императоры не относились к тому безмозглому и кровожадному зверью, какое народилось в их потомстве. Они оказали поддержку новому культу, даровали менеонитам многочисленные привилегии, в частности, разрешили вооружать и укреплять свои монастыри, а также наделили их правом предоставления убежища. В каждой межзвездной экспедиции принимали участие один или несколько священников-менеонитов, одновременно они были и отличными инженерами. Но все изменилось с приходом Килоса II. Новый император не мог смириться с независимым духом монахов, как, впрочем, и ученых, и художников. Мало-помалу он свел их привилегии на нет. Его наследники не решились на открытое преследование верующих, ибо монастыри были еще могущественными. Но желание подчинить их своей воле оставалось, ведь монахи были настроены к Империи откровенно враждебно, частично из моральных соображений, но в основном из-за того, что теперь единственными звездолетами, которым позволялось уходить в космос, были звездолеты Гвардии или торговые суда, на борт которых менеонитам запретили подниматься.