— Ана! Ко мне! Быстрее!
Она застыла на мгновение, и оно показалось ей вечностью, потом она поняла, о чем говорит Тинкар, и бросилась к скале, ощущая, как сотрясается земля под весом чудовища. Оно увидело ее, яростно взревело — вопль его походил на скрежет рвущегося металла. Тонкий синий луч прорезал воздух, застыл на шкуре зверя в момент, когда тот готовился к новому прыжку. Зверь рухнул прямо на деревья, под которыми Тинкар соорудил подобие хижины. Стволы сломались с громким треском и рухнули. Хвост чудовища еще долго колотил по земле, разбрасывая комья травы и сломанные ветки. Наконец всякое движение прекратилось.
Тинкар стоял рядом с Анаэной.
— Не очень испугалась?
— Нет, — солгала она.
— А я очень испугался за тебя. — Он вытер со лба холодный пот. — Я понял, что оно сожрет тебя, если я не выстрелю, и раздавит, если выстрелю. Надеюсь, завтра вечером на вершине мы будем в большей безопасности.
Они ожидали зари стоя, прислонившись к скале. Когда взошло солнце, они смогли осмотреть чудовище.
— Тиранозавроид. Но теплокровный, поэтому и отличается такой высокой подвижностью, — сказала девушка. — Весьма объемный мозг. И вся эта гигантская машина смерти уничтожена пучком ионов!
— Ему не повезло, он столкнулся с третьим типом хищника, Анаэна, — весело отозвался Тинкар. — С самым жутким хищником — человеком. К несчастью, рюкзак с провизией оказался под ним. Где он лежал в хижине?
— Рядом с деревом.
Тинкар наклонился. Ствол был сломан на высоте полуметра от земли. Между телом, упершимся в обломок ствола, и землей оставался узкий проход, в глубине которого виднелся рюкзак. Он подтянул его, воспользовавшись веткой с сучком.
— Нам повезло!
Тинкар взял молекулярную пилу, приблизился к голове чудовища. Жуткую пасть украшали громадные клыки, желтоватые и блестящие. Он отпилил два самых крупных.
— Держи, Анаэна, на память.
Она печально покачала головой.
— Оставь их себе, Тинкар. Я не имею на них права. Они принадлежат Иолии.
Он протянул их ей.
— Я отдаю их не женщине, а компаньону по сражению.
«Еще хуже», — подумала она.
Она удивилась собственной печали. В конце концов, что значил для нее этот горделивый планетянин? Он не принадлежал к ее племени. Когда его подобрал «Тильзин», она чувствовала по отношению к нему то же, что и большинство галактиан: зачем вешать себе на шею паразита? Тогда она с отвращением подчинилась приказу технора: завоевать его доверие, разговорить, выяснить, есть ли в Звездной Гвардии Земной Империи локаторы. Пообщавшись с бравым гвардейцем, она поняла, что планетяне — такие же люди. Тинкар в ее глазах выглядел опасным, жестким, чужим, но был удивительно одиноким. Однажды вечером она из сострадания пригласила его в гости. Оказалось, что землянин резко отличается от галактиан — он не попытался извлечь выгоды из своего положения. Он пощадил ее тогда, когда и технор не смог бы отменить казни за преступление, которое у галактиан считалось непростительным, — вмешательство в ход дуэли.
Она вспомнила вечер стыковки, его любезность, предупредительность, силу. В тот вечер девушка вернулась домой с затуманенной головой и впервые задала себе вопрос: не слишком ли далеко она зашла в игре, не влюбилась ли сама?
Полюбить планетянина! Конечно, прецеденты были, все знали историю матери Орены, но это был плохой пример. Ее отец не приспособился к жизни на корабле и в конце концов ушел, тайно, во время высадки на планете, где жили люди. Из-за своего происхождения Орена многое ощутила на себе, почти все галактиане принимали ее лишь наполовину. Анаэна возмутилась от мысли, что ее дети… потом покраснела: неужели она дошла до такого? Но здесь было все по-иному. Тинкар был истинным мужчиной и не бросил бы ее в беде, будь он хоть сто раз уроженцем планеты!
Затем произошла эта дурацкая кража. Она без устали искала того идиота, который смог сотворить такое, но поиски остались безуспешными. Орена? По какой причине она стала бы делать это? Ради своей партии авангардистов? Тогда их вожди должны были быть в курсе случившегося, а если бы они завладели аппаратом, то не преминули бы воспользоваться преимуществом. Вероятно, на корабле действовала маленькая группка недовольных, занятых какой-то безобидной интригой. И технор тоже продолжал поиски, но чертежи исчезли, буквально не оставив следов. Быть может, они были на «Франке» вместе с похитителями?
Тинкар нашел убежище у паломников. Вначале Анаэна надеялась, что он вернется. Он не вернулся. Она написала ему, но ответа не получила. Потом узнала, что его часто видят в обществе Иолии, этой невзрачной девчонки, серятины в сером платье. Тогда Анаэна забеспокоилась. Связь Тинкара с Ореной или любой другой галактианкой ее особо не трогала; она знала своих соплеменников и понимала, насколько отличалась от них: их любопытство по отношению к этому сильному и странному человеку быстро угасло бы. С Иолией дело обстояло иначе. Анаэна считала ее середнячкой без особых талантов, но не могла отрицать того, что девушка обладала терпением, нежностью, материнским инстинктом, качествами, которые могли легко покорить человека, заблудившегося в ином мире. Она попыталась встретиться с Тинкаром, но тот отказался принять ее. Зато сейчас он был в ее полном распоряжении, но было уже слишком поздно. Если он дал слово Иолии, он не вернется к ней, к Анаэне. Она была почти уверена в этом.
«Если мы выберемся отсюда, — подумала она, — и Тинкар женится на Иолии, я уйду в другой город. Мне будет слишком тяжело знать, что он рядом, через несколько переборок, но совершенно недостижим».
Она глянула на него, осунувшегося, в рваном комбинезоне, с пробивающейся бородой, со спутанными волосами. Он вырисовывался на фоне розового неба, высокий и стройный. Ей вдруг захотелось броситься к нему, спрятаться на его груди, признаться в том, что она его любит и что все остальное для нее ничего не значит.
— Когда снимаемся с места? — спросила она твердым безразличным тоном.
— Немедленно.
Они быстро пересекли оставшуюся часть равнины и подошли к хаотическому лабиринту оврагов и каменных блоков у самого подножия потухшего вулкана. Тинкар удвоил осторожность. За любой скалой могла скрываться опасность. Но им встречались лишь мелкие неопасные животные, в основном травоядные. И все же они едва не погибли.
Тинкар шел чуть сзади, вцепившись в одну из лямок рюкзака. Анаэна прибавила шагу и вдруг в изумлении застыла на месте. Перед ней лежало несколько квадратных метров голой земли, усеянной правильными конусами с полметра высотой. Конусы были того же светло-коричневого цвета, что и глина, на которой они стояли. Заканчивались эти сооружения совершенно правильными круглыми отверстиями. Анаэна постучала по одному из конусов ногой. Он был тверд как металл и издавал гулкий звук — под ним была пустота.
— Стой, не трогай!
Предупреждение запоздало. Девушка уже ударила посильнее и пробила тонкую оболочку. Из-под нее с яростным гудением вырвалось насекомое и быстро поднялось вверх. Из других конусов выплеснулись потоки живых существ, слишком быстрых для того, чтобы их можно было разглядеть. Девушка бросилась к Тинкару и вдруг почувствовала в левом плече ужасное жжение, она ударила по плечу рукой и раздавила ужалившее ее насекомое. Тинкар прыгнул, вскинул бластер, включил его на самый широкий угол поражения и принялся поливать потоком лучей окружающее пространство. В едва видимом при ярком свете дня излучении заплясали красные звездочки.