— Это немного суматошно, но у нас все в порядке. — я стараюсь быть честной с ней, но мне не нужно, чтобы она волновалась. — Как дела у Маверика? Все хорошо? — спрашиваю я, пытаясь сменить тему.
Я слышу, как она шаркает на другом конце провода, и за ней со щелчком закрывается дверь.
— Все хорошо, все в порядке. Не волнуйся за меня, просто будь в безопасности, хорошо?
С ее стороны раздается хлопок, и я слышу, как она шикает на кого-то. По крайней мере, она там командует кем-то точно так же, как со мной.
— Хорошо. Еще кое-что, прежде чем я уйду, мне нужно, чтобы ты держалась подальше от Труди. Она каким-то образом была замешана в том, что они накачали нас наркотиками и похитили.
— Что? — шепчет она, в ее голосе слышится опустошение. Мне знакомо это чувство, я думала, мы можем доверять ей, но как бы не так.
— Да, знаешь, кое-что, что Вероника сказала перед тем, как я ее убила.
Тишина поглощает меня, пока я жду ее ответа. Я не жалею об этом, но за короткий промежуток времени я убила двух человек, и на то были веские причины. Я просто не хочу, чтобы она думала, что я становлюсь монстром.
— Слава богу. — она вздыхает. — Эта сука заслужила это, и когда я увижу Труди, я собираюсь дать ей кусочек…
— Держись от нее подальше, помнишь? Пусть она попотеет. В конце концов, я разберусь с ней, — бормочу я, рассеянно проводя руками по одеялу в изножье кровати.
Крики из гостиной привлекают мое внимание, и я хмурюсь в замешательстве.
— Рыжая, мне нужно идти. Я буду звонить так часто, как смогу, хорошо?
— Да, конечно. Люблю тебя, капитан. Делай разумный выбор! — кричит она, и это растопляет мое сердце.
— Я тоже тебя люблю, нахалка. Веди себя прилично.
Завершив разговор, я бросаю телефон на матрас и бросаюсь к двери, желая узнать, из-за чего весь этот шум.
Распахивая дверь, я с удивлением вижу здесь большую часть Кольца, все они прекращают кричать и смотрят в мою сторону.
Отлично, этот разговор только что стал намного масштабнее.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
(Оскар)
Раздается стук в дверь, и Кай встает, чтобы открыть. Это Раф. Наконец-то. Я готов узнать, что произошло прошлой ночью с Луной и Паркером до того, как мы все прибыли в Бичвуд-Холл.
Вчера вечером я написал сообщение своей сестре, но она не ответила, что немного встревожило меня. Мы постоянно переписываемся, но я хотел, чтобы она знала, где я. Нив пятнадцать, и она вернулась в Ирландию с моей матерью. К счастью для них, я никогда не мог уехать из Штатов, вынужденный оставаться со своим отцом. Но все это того стоит, если это убережет ее от беды. Как бы сильно я ни презирал своего отца, я был удивлен, что моя мать тоже увидела ущерб, который он причинял. Когда я настаивал на том, чтобы она забрала Нив и вернулась на родину, она, черт возьми, действительно послушалась.
Хлопок привлекает мое внимание к входу, где Кай, разинув рот, смотрит на всех людей, входящих в комнату. Рафа, Джулиану и Марию мы вроде как ожидали, но я смотрю, как Реджи Ривера, Трэвис Фьюз и дорогой старый папа, Патрик О'Шей, тоже идут за ними в нашу комнату.
Какого хрена?
Без малейшей паузы или объяснения, почему они здесь, начинается настоящий ад.
— Что, черт возьми, происходит, Оскар? — мой отец рычит, бросаясь в мою сторону. Раф мгновенно поднимает руку к груди Патрика, останавливая его движение. Мои глаза сосредоточены исключительно на сердитом лице моего отца, но я слышу, как отец Кая тоже кричит.
По комнате разносится еще один грохот, заставляющий всех остановиться. Оглядевшись, я вижу свою Луну в дверях, ведущих в спальню, с удивленным выражением лица. Я и ты оба, детка. Блеск на ее лице может растопить лед, когда она смотрит на всех сверху вниз.
— Кто-нибудь хочет сказать мне, что, черт возьми, происходит? — требует она, и я чувствую, как мой член напрягается в штанах. Черт, мне нравится, когда она дерзкая.
— Правда? Ты думаешь, у тебя есть право спрашивать меня, что происходит? — мой отец оглядывает ее с ног до головы, на его лице ясно читается отвращение. — Тебе придется кое-что объяснить, если ты думаешь, что будешь связана с моей семьей, с моим сыном! — кричит мой отец, и моя кровь мгновенно закипает.
— Заткнись нахуй, Патрик. Это моя жена, и тебе не мешало бы это помнить. Прояви к ней неуважение еще раз, и мы с огромным удовольствием погрузим тебя на шесть футов глубже. Ты меня слышишь? — рычу я, чувствуя, как учащается мой пульс и горит лицо от гнева.
Никто, я имею в виду, никто не оскорбляет Луну подобным образом. Он должен усвоить это сейчас, прежде чем я покажу ему, в чем заключается моя истинная преданность.