Брызги крови на каждой поверхности, а столешницы загромождены чем-то похожим на кишечник и другие органы. Больничная койка стоит в центре большой комнаты, руки, глазные яблоки и язык Нила небрежно брошены сверху. Кажется, здесь больше никого нет, когда я осматриваю каждый дюйм этой похожей на больничную палату комнату. Я замечаю окровавленные инструменты, небрежно разложенные на серебряном подносе на столешнице, которые, вероятно, использовались против Нила.
Черт, от этой сцены меня даже подташнивает.
Включается телевизор, висящий на настенном креплении в углу комнаты, и лицо Рико заполняет экран. Тьма окружает его, не выдавая ничего другого.
— Я выложу пятьдесят тысяч долларов на стол тому, кто убьет Паркера, мать его, Манетти, и еще пятьдесят тысяч долларов тому, кто передаст эту милашку Луну Стил, — усмехается он. — Тотем может хотеть тебя для движения, маленькая Луна, но я хочу слышать, как ты кричишь, когда я грубо тебя храхну. — его слова заставляют меня съежиться, когда экран снова становится черным, оставляя нас стоять в шоке.
Широко раскрыв глаза, я оборачиваюсь и вижу, как Луна входит в дверь, а Паркер и Оскар следуют за ней. Музыка кажется громче, из-за чего становится труднее думать, не говоря уже о попытках завести разговор, заставляя нас кричать друг на друга.
— Я убью его голыми руками, — громко рычит Оскар, и я на его стороне, я заставлю его испустить последний вздох, особенно после того, как он только что нанес удар Паркеру.
— Ты в порядке? — спрашивает Луна, проводя рукой по его груди, чтобы обхватить лицо.
Кивая в ответ, я с удивлением вижу Паркера таким спокойным и собранным, когда он улыбается ей сверху вниз.
— Честно, Ангел, я в порядке. К черту его и его угрозы.
Обыскивая комнату, нам нужен план. Не помогает и то, что мы не знаем, что находится за соседней дверью, или сколько людей на самом деле в Трущобах, за исключением команд Академии Физерстоуна.
— Всем держать оружие наготове. Если люди еще не пришли за нами, то они идут сейчас, — перекрикиваю я музыку, и все сосредотачиваются. Сжимая молот в правой руке, я перекладываю клинок в левую, готовый к тому, что произойдет дальше.
Мы, блядь, были созданы для этого, натренированы для этого, теперь нас никто не остановит. Оставаться здесь — не вариант, потому что мы все еще слишком близко к нашему входу. Если кто-нибудь знаком с планировкой Трущоб, он знает, где нас найти.
Направляясь к двери, я оглядываюсь на всех, стоящих так, словно они в клетке, готовые к бою. Я воспринимаю это как сигнал двигаться вперед. Пинаю дверь, она распахивается, отскакивая от стены. Сквозь громкую музыку доносится нарастающий звук, и я пытаюсь определить источник шума.
— Это бензопила? — спрашивает Кай, и у меня немного отвисает челюсть от того факта, что он прав. Меня не должно удивлять, на что способен Фезерстоун, но бензопила, правда?
Осторожно переступив порог, я с удивлением обнаруживаю коридор, а не другую комнату. Слева от меня ничего, кроме мерцающего света, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть направо. В помещении слишком темно, чтобы что-то разглядеть, стены выкрашены в черный цвет, поглощающий весь свет из помещения.
Посмотрев еще правее, я замечаю бегущего парня с чертовой бензопилой, руки высоко подняты в воздух. Он исходит из темной бездны, цепь отражается от того минимального освещения, которое у нас есть. Вся сцена прямо из фильма о Хэллоуине.
Заметив мое движение, он начинает двигаться в нашем направлении, набирая скорость по мере приближения.
— Осторожно! — кричу я, пригибаясь, когда он приближается к нам. Я чувствую, как сильный ветерок касается моей щеки, когда направляющая планка рассекает воздух. Не желая столкнуть его с остальными, я ухитряюсь прижаться спиной к стене, опускаясь еще ниже, когда он опускает бензопилу в мою сторону. Когда она приближается, то упирается в стену надо мной, останавливая его движение.
Не упуская возможности, я вонзаю лезвие прямо ему в живот, обороты бензопилы обрываются, когда он отпускает газ, крича от боли. Отводя лезвие назад, я снова наношу удар, готовя свой молот.
Я не смотрю, где остальные, мне просто нужно покончить с этой угрозой прямо сейчас. Адреналин зашкаливает еще сильнее, и я одним быстрым движением поднимаюсь на ноги, размахивая молотком. Хруст, когда он ударяется о его череп, поглощается музыкой, звучащей вокруг нас. Я смотрю, как его тело сползает по стене, разбрызгивая кровь на своем пути.