Переступая через безжизненные тела, разбросанные по залитому кровью полу, я провожу рукой по лицу, пытаясь стереть немного крови и пота, чтобы лучше видеть. Рен выглядит дезориентированной, когда я приближаюсь к ней, и я обычно не из тех, кто пинает сучку, когда она лежит, но это не про нее. Я позабочусь об этом.
Схватив за воротник ее персикового топа, я поднимаю ее на ноги. Выпуская часть своей ярости, я выбрасываю Рен через открытую дверь слева от меня, напротив той, откуда я вышла с ребятами. Звук разбивающегося стола наполняет мои уши, музыка здесь не такая громкая. Я вхожу в комнату следом за ней, оставляя дверь открытой. Она быстрее, чем я ожидала, вскакивает на ноги в согнутой позе, насмешливо смотрит на меня, но я просто ухмыляюсь. Мысли обо всем, что эта девушка сделала за последние три месяца, разжигают мой гнев, и я счастлива, что наконец-то позволить своему гневу взять верх. Здесь нет наставника, который мог бы остановить меня.
Смотрю на себя сверху вниз: теперь, когда я без топа, мой клинок и пистолет на виду, но мне все равно. Мои палки валяются где-то на земле, и в данный момент они мне совершенно не нужны.
— Тебе, блядь, следовало послушать, шлюха, — рычит Рен, и я смеюсь, стоя неподвижно, притворяясь спокойной и беззаботной, но готовой отреагировать в любую секунду. — Ты все портишь! Это больше, чем ты, но ты идешь в Физерстоун, думая, что ты какая-то королева. И все потому, что другие наследники Кольца — Роман, Паркер, Кай и Оскар — боготворят землю, по которой ты ходишь! — ее голос перекрывает басы музыки, и я слышу легкую дрожь в ее словах.
— Я даже отсюда чувствую запах твоего страха, Рен, — бормочу я, прежде чем броситься к ней. Чем дольше мы стоим, тем больше у нее времени, чтобы придумать план, а я не позволю этому случиться. Она поднимает руки, чтобы блокировать удар моего кулака, но мне все же удается ударить ее по щеке, от удара ее голова откидывается в сторону.
Падая на спину, она удивляет меня, выкидывая ногу вперед, ударяя меня прямо под колени и опрокидывая вперед. Что за черт? Мои руки смягчают мое падение, когда я опускаюсь на колени рядом с ней. Сука. Размахнувшись кулаком в сторону, я бью ее по голове сбоку, заставляя ее замычать, прежде чем она успевает одолеть меня.
Перекидывая мою ногу через ее талию, она замахивается кулаками, чтобы ударить меня. Я хватаюсь за нее, чтобы остановить атаку, прижимая ее ноги к земле своими, пытаясь удержаться над ней. Ее пальцы запутались в моих волосах, и я в ярости от того, что она дерется грязно, пытаясь дернуть меня за волосы, как будто мы дети.
Все еще нависая над ней на земле, я поднимаю кулак и бью ее в живот, отчего из нее вырывается воздух, когда она пытается свернуться в клубок. Это напоминает мне о том времени, когда на меня напала Рен и ее друзья, заставив меня свернуться в ту же позу эмбриона. Все это время они осыпали мое тело градом ударов, снова и снова. Расплата — настоящая сука, сука.
Склонившись над ней, я продолжаю наносить ей удары по лицу, удар за ударом. Пока ей не удается ткнуть меня кулаком в бок, ослабляя мою хватку и позволяя ей оттолкнуть меня. Вскакивая на ноги, я готова, когда она низко приседает. Вытягивая ногу, я наблюдаю, как она вытаскивает нож из-за бедра, и как раз в тот момент, когда мой боевой ботинок врезается ей в лицо, ей удается порезать мою икру.
Я чувствую укол, но адреналин, бегущий по моим венам, маскирует степень травмы.
Наблюдение за тем, как тело Рен отлетает назад от удара моего ботинка, не приносит мне достаточного удовлетворения. Хотя кровь, заливающая ее лицо, когда она от боли держится за щеку, заставляет меня улыбнуться. Однако тот факт, что ей удается все еще стоять, чертовски бесит меня. Она быстро бежит к двери позади себя, убегая от меня, но меня не остановит небольшая погоня.
Прежде чем я успеваю последовать за ней, в комнате включается телевизор, привлекая мое внимание, когда музыка полностью стихает. Я убираю волосы с лица, максимально используя затишье перед бурей, наблюдая, как безумное лицо Джулианы заполняет экран.
— Луна? Кай? Роман? Кто-нибудь! — она делает шаг влево, и я мельком вижу стену, заполненную камерами слежения. Такое впечатление, что она ищет нас там. — Где ты, черт возьми, находишься, Луна? Тотем там! — она кричит в отчаянии, ее глаза снова устремлены в камеру.
Подожди… что? Тотем?
Мое сердцебиение учащается, и я чувствую, как мои глаза стекленеют, мои защитные чувства включаются, когда я встаю, готовая к бою. Конечно, этот ублюдок появляется здесь, когда мы наиболее слабы.