Я не знаю, как долго мы так остаемся, но когда мы отстраняемся, мне кажется, что этого было недостаточно. Вытирая мои слезы, он улыбается мне сверху вниз.
— Привет, «Meu Tesouro», — мягко говорит он. — Я знаю, нам есть о чем поговорить, и мы это сделаем, я обещаю. Меня уже предупредили, что папа медведь собирается прижать меня к земле, чтобы ты могла меня избить. — он закатывает глаза, забавляясь всем этим, и это заставляет меня улыбнуться. — Самолет снижается, и мы должны приземлиться примерно через пятнадцать минут. Когда мы вернемся домой, мы сможем сделать все, что тебе нужно, с твоей скоростью, хорошо?
Я киваю в ответ, когда Паркер и Кай входят в дверь слева от меня.
— Я рад, что ты проснулась, Ангел, — говорит Паркер, целуя меня в макушку и садясь напротив Романа. Я так растеряна тем фактом, что сейчас я в самолете, но я не буду жаловаться на роскошные кресла и на то, что они не набиты, как сардины. В какой-то момент я, возможно, даже спрошу, кому он принадлежит.
Отец сжимает мою руку и возвращается на свое место рядом с Рафом, и они тут же переплетают пальцы. Кай медленно садится рядом со мной, его поврежденное плечо с другой стороны, Оскар подвигается, освобождая для него место. Прислоняясь к нему головой, я смотрю ему в глаза.
— Привет, Сакура, — говорит он с усталой улыбкой, и я расслабляюсь, радуясь, что с ним все в порядке.
Теперь нужно сойти с этого самолета и выяснить, что, черт возьми, там произошло.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
(Кай)
Боль в плече раздражает меня больше всего. Врач сказал, что пуля прошла навылет, так что мне тоже придется заняться выходным отверстием. Хотя это лучше, чем пуля, застрявшая у меня в плече и нуждающаяся в операции.
Сидя на заднем сиденье другого внедорожника, мое тело хочет, чтобы я поспал, но я отказываюсь, пока мы в пути. Луна сидит слева от меня, ее пальцы переплетены с моими, а парни сидят лицом к нам. Она так же устала, как и я, ее глаза изо всех сил стараются оставаться открытыми. Так что, я надеюсь, когда мы доберемся до места назначения, то сможем немного отдохнуть.
Раф ведет машину, Брайс рядом с ним, пока мы едем по прибрежной дороге. Справа от нас кромка воды и пляж, а слева — здания небольшого городка. Мы понятия не имеем, где находимся, полностью доверяя Брайсу.
— Где мы опять? — спрашивает Оскар, уперев руки в бедра и глядя в окно.
— Я удивлен, что Роман или Луна еще не узнали этого, — бормочет Брайс в ответ, поворачиваясь, чтобы улыбнуться Луне. Я вижу, как ее мозг пытается работать сверхурочно, чтобы понять, где мы находимся, пока Роман не прерывает ее мыслительный процесс.
— Срань господня, принцесса, — шепчет Роман, глядя на нее широко раскрытыми глазами. — Мы едем в пляжный домик.
— Пляжный домик? — спрашивает она, морща нос, пытаясь наверстать упущенное. Роман всматривается в ее лицо, пытаясь придумать что-нибудь, что могло бы освежить ее память.
— Павлин, принцесса. Вот откуда взялся павлин. — ее рука сжимает мою в ответ, глаза сияют от его слов. — Мы, должно быть, уже меньше чем в пяти минутах езды отсюда.
— Спасибо тебе, — шепчет она ему, и он мягко улыбается ей в ответ. Оглядываясь на остальных из нас, она, должно быть, замечает, что мы не понимаем, о чем они говорят. Это первый раз, когда они действительно обсуждают что-то из своего детства. — Несколько недель назад Роман подарил мне брошь в виде павлина, которую я обычно крала для него. Когда он положил его мне на ладонь, это пробудило воспоминание о месте, куда мы направляемся.
Говоря, она улыбается, но я вижу нервозность в ее глазах, и ее хватка на моей руке не ослабевает. Чувствуя, что внедорожник начинает замедлять ход, я выглядываю из окна справа от меня, наблюдая, как в поле зрения появляется закрытый поселок.
— Ну, когда Специальный агент ФБР Доминик Бридж упомянул, что вас послали к нему с заданием, было решено, что мы должны действовать быстро. — он тяжело вздыхает, в его голосе слышны эмоции. — И это было то место, где мы всегда были самыми счастливыми, — бормочет Брайс. Я наблюдаю, как Луна тяжело сглатывает от его слов, не в силах ответить.
Должно быть, кто-то впереди нажимает на что-то, потому что черные железные ворота открываются перед нами. Проезжая по посыпанной гравием подъездной дорожке, обсаженной деревьями, мы видим дом. На улице темно, но дом полностью освещен. Роман не слоняется без дела, открывает дверь и выпрыгивает наружу, чтобы размять ноги. Паркер и Оскар следуют за ним, и я жду, пока Луна выйдет, прежде чем я это сделаю.