— Есть информаторы, которые работают на ФБР, что позволяет Физерстоуну продолжать действовать под их радаром. ФБР арестовало человека, который предложил им Тотема на блюдечке в обмен на меньший срок. Даже информаторы знали, что он слетел с катушек, и ухватились за возможность посадить его. — он кладет руки на бедра, выгружая всю эту информацию. — Доминик — один из немногих, кто отказывается отказаться от своей роли, и за это его выбрали для руководства расследованием, поскольку он был против всего, за что выступал Физерстоун.
— Значит, он был не в том положении, чтобы поддаться влиянию Тотема? — спрашиваю я, и он улыбается, кивая.
— Именно так, только чем больше он копал, тем больше его приводило к нам через Веронику, вот почему высококвалифицированная команда буквально организовала наблюдение в тот день, когда все полетело к чертям. Итак, ему было разрешено уничтожить только Тотема, и он фактически стал другом, к его большой неприязни. — его глаза блестят от эмоций. — Он был тем, кто помог доставить сумку в хранилище для тебя. Мне нужно, чтобы ты это знала, «Meu Tesouro».
— Теперь мы все здесь, Би, — успокаивает Раф, крепко сжимая его плечо.
Явно чувствуя, что необходимо сменить тему разговора, Кай заговаривает. — Какие новости из Трущоб? — спрашивает он, переводя разговор в другое русло, и я не могу произнести свои слова достаточно быстро, насколько помню.
— Рен — наследница! — неудержимо кричу я, глядя на парней слева от меня, на их лицах удивление.
— Вот почему она выстрелила в меня, — добавляет Кай. — Тотем подталкивал ее проявить себя, но она дерьмовый стрелок.
У меня сжимается сердце, когда я вспоминаю, как он лежал на полу, как кровь лилась из его раны, как они возвышались над ним, и как это повторялось в моей голове.
— Все в порядке, принцесса. С ним все в порядке, — говорит Роман, отрывая меня от моих мыслей, когда наклоняется над Оскаром, чтобы потереть мое колено. Мне не должно нравиться, как сильно их прикосновения влияют на меня, но мне нравится ощущение спокойствия, которое они мне дарят.
— Знаем ли мы, выбралась ли она? Выбрался ли кто-нибудь еще на самом деле? — спрашиваю я, глядя на Рафа и Брайса, которые переглядываются, прежде чем ответить.
— В Трущобах полный разгром, но там был проведен тщательный обыск, и ее тело не было найдено. — приглушенные проклятия наполняют воздух вокруг нас, так как мы все расстроены, что она сбежала.
— И Тотем определенно сбежал, — бормочу я, внутренне ругая себя за то, что промахнулась. — А как насчет других студентов?
— Ну, мы видели, что случилось с Нилом Портманом, — говорит Роман, и меня пробирает дрожь при воспоминании об этом. — Мой отец также упомянул, что Элизу Уокер, его партнершу, тоже нашли пригвожденной к стене.
Боже мой, кажется, меня тошнит. — Кто-нибудь еще? — спрашиваю я, когда Оскар заключает меня в объятия.
— Фредди мертв от моих рук, — бормочет Кай, глядя на свою руку в руке Мии, и я вспоминаю, как они подрались в коридоре.
— Чего бы это ни стоило, чтобы выжить, помнишь? — говорю я, улыбаясь своему красавчику, и его губы приподнимаются в ответ.
— Я разговаривал со своим отцом, и он сказал, что им удалось вытащить Конора и Тейлор. Тейлор на операции, я попросил его держать нас в курсе. — мне нравится, что у него есть новости о вещах, которые, как он знает, будут важны для меня. По какой-то причине эта девушка приняла пулю за меня. Я знаю, что это моя ответственность — убедиться, что с ней все в порядке.
— А остальные участники Кольца?
— Все в безопасности. Сейчас все внимание будет сосредоточено на Тотеме. Убийство Рико было безумным поступком, но я не мог сидеть сложа руки и ничего не делать, — объясняет Раф, бросая взгляд на Паркера, прежде чем заглянуть глубоко в мои глаза, и я не могу спорить с его действиями. — Дитрихсон наверняка будет прятаться, особенно теперь, когда мы знаем, что его внучка — наследница Тотема.
— Мы сделаем все возможное, чтобы быть вместе, — говорит Брайс, и в каждом слове звучит решимость. — Они достаточно отняли у нас. Я больше не позволю им ничего забрать. Поэтому мы планируем уничтожить их всех. Как только Тотем падет, остальные рухнут.
Я киваю в знак согласия, уже чувствуя, как моя кровь закипает от гнева.
— Нам нужна минута, чтобы отдышаться, расслабиться и прийти в себя. Тогда мы сможем напасть на них в полную силу, — говорит Паркер, и как бы мне ни хотелось напасть на них сейчас, я знаю, что он прав.