Труди обходит своего брата, подходя к нему сбоку и заставляя Луну сменить позу. Когда она собирается открыть рот, Луна замахивается руками назад и наносит ей удар прямо в лицо, наблюдая, как она падает на пол. Она бьет ее прямо по скуле, так что крови нет, но утром под глазом будет синяк.
— Кто сказал что-нибудь об убийстве кого-либо? — Луна фыркает, присаживаясь на корточки до уровня Труди.
Я пытаюсь привести себя в порядок, но покачивание головы Паркера рядом со мной говорит мне, что он уловил это. Это не моя вина, что наша жена такая чертовски горячая, когда злится.
*****
(Луна)
Я протягиваю руку, наслаждаясь пульсирующей болью в моей ладони. Присаживаясь на корточки перед Труди, я кладу руки на бедра. Я удивлена, когда она не остается лежать, вместо этого встает передо мной на колени, убирая руку от щеки, словно готовясь к следующему удару.
Почему она это делает? Открыто принимает то, что, как она ожидает, я брошу в нее. Я смотрю на Рыжую, которая едва заметно кивает, и я вздыхаю.
— Вставай.
Она внимательно смотрит на меня, убеждаясь, что не ослышалась, пока я поднимаюсь на ноги. Конор смотрит на меня, приподняв бровь, но я не пропускаю его сжатых рук по бокам. В то время как Эйден открыто смотрит через мое плечо.
— Я сказала, вставай, — повторяю я, когда она все еще пялится на меня, разинув рот. Быстро вскакивая на ноги, она нервно смотрит на меня. — Конор, пойди и принеси ей пакет со льдом, пока ее лицо не распухло слишком сильно, — бормочу я, замечая удивление на его лице, прежде чем он поворачивается и уходит без вопросов. — Эйден, я не знаю, на что ты так пялишься, но от твоего хмурого вида у меня начинает чертовски болеть голова.
Он вздыхает, когда смотрит на меня краешком глаза. Качая головой, он подходит к Рыжей и парням, сидящим на скамейках.
— Привет, Джессика, давно не виделись. Почему бы тебе не отойти от Романа и не посидеть со мной? — в его голосе слышится легкое рычание, но у меня нет времени разбираться с обычной ерундой с ним и Романом.
Бросив взгляд через мое плечо, Рыжая переводит взгляд с них двоих как олень, пойманный светом фар. Роман все еще стоит рядом с ней, его рука лежит на ее плече, как тогда, когда он утешал ее ранее, в то время как Эйден пристально смотрит на него.
Замешательство на лицах Оскара и Паркера, вероятно, совпадает с моим, но у нас нет времени на подобную ерунду. — Эйден, либо сядь и заткнись, либо уходи, ты не помогаешь, — бормочет Труди, и он драматично вздыхает, садясь рядом с Рыжей на скамейку.
— Я, блядь, там сидел, — ворчит Оскар, протестующе размахивая руками, но Эйден просто пожимает плечами.
— Вставай, уступи свое место. — Эйден улыбается ему в ответ, оставляя Оскара пялиться на него.
Качаю на них головой, мы совершенно отклонились от темы. Возвращаюсь к Труди, которая стоит передо мной. Рыжая сказала, что к ней стоит прислушаться, так что это ее единственный шанс.
Входит Конор с чем-то похожим на пакет замороженного горошка, завернутый в полотенце, и передает его Труди, которая благодарно улыбается.
— Мне нужна гребаная правда, и если я задам тебе вопрос, ты ответишь. Поняла? — она отчаянно кивает, морщась, когда ткань касается ее уже покрытой синяком щеки. — Скажи мне, что, черт возьми, произошло?
Она оглядывает всех нас на мгновение, прежде чем глубоко вздохнуть, пытаясь успокоить свои нервы. — Итак, после того, как вы с Каем пришли к палаткам, чтобы установить камеры, появилась Барбетт Дитрихсон. По-видимому, у нее была видеозапись, на которой мы с Эйденом приходим в твою комнату в тот день, когда мы обсуждали, как организовать место на вечеринке для тебя, чтобы позвать Бретта. Она также наблюдала, как Кай устанавливал камеру на дереве, и хотела знать, почему.
Она смотрит мне за спину, и я слежу за ее взглядом на Эйдена, который ободряюще кивает ей, сложив руки вместе и наклоняясь вперед на коленях. — Скажи им, Тру. Ты обещала, — бормочет он, и я оглядываюсь на нее.
— Я сказала ей, что не понимаю, о чем она говорит. Что мы с тобой были друзьями, но она в это не поверила. — ее руки начинают дрожать, когда она пытается подобрать правильные слова. — Затем появился Рико, участник Кольца. — я смотрю, как она сглатывает, прижимая руку к груди. — Я все еще жду, когда он вернется и закончит то, что начал. Теперь он знает, что я не сделала всего, о чем они меня просили, — хнычет она, на глазах у нее выступают слезы.
Что, черт возьми, он с ней сделал? Страдальческий, затравленный взгляд в ее глазах заставляет меня попытаться немного утешить ее. — Он мертв, Труди. Он не вернется.