Робин Фокс
Наша Рыбка
I have an audience with the Pope
And I’m saving the world at eight
But if she says she needs me
She says she needs me
Everybody’s gonna have to wait [1]
© Р. Фокс, 2017
© В. Голосова, дизайн обложки, 2017
© ООО «Издательство АСТ», 2018
Пролог
Страшно, когда забываешь то, что должно навсегда остаться в памяти. Лица в воспоминаниях уже не такие четкие, как раньше, голоса звучат словно издалека, и чувства, которые испытывал, превращаются в тревожное эхо, будто они – это краска на стене, выцветшая и облупившаяся от времени. И только случайная мелочь – старая песня, какая-нибудь нелепая вещица, чей-то смех или запах – может на долю секунды вернуть тебя туда… В это прошлое, которое, несомненно, лучше любого настоящего, – так уж водится.
Я вынужден рассказать вам кое-что из своей жизни, потому что боюсь: проснусь однажды, а вместо моих воспоминаний останется какая-то чудовищная пустота. Пусть лучше будет хотя бы текст.
С тех пор как закончилась моя история, прошло около двух лет. Этого хватило, чтобы понять: раны лечит совсем не время – нет, это душная пыль улиц оседает на воспоминаниях, это ненавистный город заставляет тебя биться в его ритме. Он отвлекает от навязчивых мыслей, заполняя твою глупую башку мелкой ерундой. Грязь застилает глаза, представляя весь мир в ином свете.
Что стало со мной сейчас – неважно. Важно только то, что было раньше.
Пожалуй, этого хватит для вступления. Получилось довольно пафосно.
Глава первая
Раньше мой писательский опыт ограничивался лишь школьными сочинениями и редкими графоманскими заметками в «живом журнале». В общем, к писательству меня не тянуло. Дневников не вел, стишки не сочинял. Существованию «живого журнала» я теперь очень благодарен, потому что могу обращаться к нему, чтобы вспомнить точные даты некоторых событий, важных для этой истории. Я, как уже сказал, пользовался им нечасто, никому не открывал доступа и сам не понимал, с чего вдруг решился доверить виртуальному пространству тайны личной жизни. Теперь мне кажется, мной руководило что-то свыше. По-другому и не объяснить. Не будь моего блога, я бы не стал вам ничего рассказывать – у меня просто не хватило бы сил написать все заново.
Руки дрожат у меня и сейчас, когда я не сказал еще ни слова по делу. Я и в жизни так рассказываю: полчаса ненужных бредней, а потом сразу конец истории. И здесь лучше не будет, не надейтесь.
В общем, остановите меня, кто-нибудь.
Запись от 7 ноября
Вагон метро трясло, как разваливающуюся телегу на ухабистой проселочной дороге. Оранжевый свет моргал, и, когда вдруг он выключался полностью, окошко соседнего вагона светилось зеленым, и все пассажиры в нем тоже казались зелеными.
Возле ближайшей двери стоял крупный парень в полицейской форме и, воровато оглядываясь, царапал ключом по стеклу. Я от нечего делать следил за ним, пытаясь разглядеть, что он старается изобразить. На станции двери разъехались в стороны, и полицейскому пришлось подвинуться влево, чтобы впустить новых пассажиров. «Бря…» – успел прочитать я на мутном стекле. Затем поезд нырнул в туннель, и свет опять неприятно замигал.
Люди в вагоне хмурились. Все это было привычным, и я, кстати, выглядел не веселее окружающих. Когда я подумал об этом, то сразу же попытался улыбнуться, потому что остро захотелось ни в коем случае не походить на остальных пассажиров. Тут же стало казаться, что люди, гроздьями нависавшие надо мной со всех сторон, сменили выражения лиц на еще более злые, и все на меня уставились. Картину довершала женщина: она читала книгу и плакала, на нее падали зеленые блики из окошка соседнего вагона, придавая лицу нездоровый вид.
На следующей станции толпа схлынула, появились свободные места. Петя, спавший всю дорогу, неожиданно толкнул меня в бок локтем.
Напротив нас сидела огромная тетка в бобровой шубе с жирно накрашенными плоскими губами и вишневого цвета волосами. Бобриха была настолько большой, что занимала полтора места и то и дело промокала платком влажный лоб. Я догадался, что мой друг вряд ли указал именно на нее, и перевел взгляд на мужика, сутулого и оплывшего, сидевшего с женщиной по соседству. Мужик тупым взглядом сверлил рекламный плакат и теребил полу пальто, выпятив вперед нижнюю челюсть. Мне пришлось несколько раз перевести взгляд с него на «бобриху» и обратно, прежде чем я заметил, что между ними зажата миниатюрная девушка, похожая на хрупкий цветок, по ошибке выросший в стране гигантов и уродливых монстров. У нее были длинные темно-рыжие волосы, короткая челка, как у какой-то известной актрисы прошлого, и разного цвета глаза – один карий, другой серо-синий.
1
У меня назначена встреча с Папой,
А в восемь я спасаю мир.
Но если она скажет, что нуждается во мне,
Всем придется подождать.