Половина текста переводу поддавалась, додумать вторую – труда не составляло. Но понимать вопрос ещё не значит знать на него ответ. Особенно это проявлялось в истории. Далеко не каждый день я попадаю в ситуацию, когда варианты ответа ещё более загадочны, чем сам вопрос. Прочитайте и скажите, при чьём правлении было принято это соглашение: «…гетьман Військ Руських буде до кінця свого життя Гетьманом Військ Руських…» и так далее в том же духе. К историческим источникам у меня претензий не было – мне и не такое читать доводилось. А вот фамилия некоего «гетьмана» была чуть ли не сложным вопросом. Взять хотя бы «Хмельницкий». К букве «Х» в начале слова я давно привык и синдром «Кс», вводящий в ступор иностранцев давно обходит меня стороной. Остальная часть его фамилии навела меня на романтичную мысль о мельницах Голландии, которые мирно раскачиваются на ветру, пока вдали бушует море. В самом «Х» перед «мельница» было что-то вращательное, и беспокоило, как ветряки, которые вдруг перестали крутиться. От фамилии «Дорошенко» мне захотелось сладкого. Я уже пробовал и успел полюбить этот дешевый, но вкусный шоколад с похожим названием. Вариант ответа «Тетеря» заставил меня похлопать себя по карманам – может действительно что-нибудь да я и потерял, но всё было на месте, поэтому я позволил себе пропустить его мимо своего внимания. А вот «Выговский» звучало почти так же грозно, как слова «выговор», «Говерла», «government». Для первого впечатления о человеке, которого не видел в лицо и не слышал раньше – достаточно знать его фамилию. И, как известно, самая первая мысль о ком-либо остаётся с ним навсегда в твоих глазах. Я без колебаний выбрал Выговского. А в родительном падеже это имя чуть ли не молнии пускает – «Vygovskogo», мурашки по коже. Стоило ли сомневаться, что ответ оказался верным.
Хоть решение теста и было для меня символическим актом, я сдал его на пять из двенадцати балов, не зная наверняка ни один из ответов. Экзаменаторы наблюдали за нами очень вяло, чуть ли не зевали. По хорошему, схитрить мог каждый, но мне этого не хотелось. Подсматривать ответы из интернета – можно; но тогда бы исчез всякий азарт и интерес. Для всех вокруг я был своим – ни чем не выделялся, будто простой парень из Запорожья, молчит и сдаёт тест на бал, не намного, а чуть-чуть выше среднего. Только в последнем вопросе я попросил помощи у соседа. Не то, что бы я в нём нуждался – это был всего лишь ещё один ход, чтобы справиться со скукой.
– Да я откуда знаю?! – возмущённо прошептал он, – я вообще не хотел сюда приходить, но сказали, что надо!
– Так что нам тогда делать? Отвечать на все вопросы наугад?! – я не смог сдержать смеха на этой фразе. Никто, кроме удачи, помочь мне с этим тестом не мог.
– Да не, кое-что я знаю. Ну, а всё остальное – придётся наугад. Лишь бы свалить отсюда поскорее. На четвёрку, думаю, уже написал.
Четыре из двенадцати – минимальный проходной. Этой оценки достаточно, чтобы двигаться дальше. Отстреляться и больше ни о чём не думать. На мгновение, в лице своего соседа я увидел всю страну, в которой теперь жил.
Он сдал на шестёрку – бал, о котором он даже не мечтал. У меня в графе «оценка» высветилась пятёрка. Я сказал ему:
– Ты хоть что-то знаешь, а я – вообще ничего. Я даже украинский не знаю. Этот тест сдать может действительно кто угодно.
– Ты не говоришь по-украински?! Что же ты тут делаешь? Дай-ка сюда, посмотрим, что ты там наотвечал.
Выхватив у меня из рук мышку и наклонившись, чуть не ложась мне на колени, он стал просматривать мой тест, обращая внимания лишь на вопросы, которые программа подчеркнула зелёным цветом.
– Ого, а ты решил задания, которые я не смог.
– Ну, спасибо. Для поступления на туризм этого достаточно?
– Идеально.
Так и прозвучало у меня в голове фраза: идеальный предмет для случайного выбора.
– А я поступил на отельно-ресторанный, – добавил он, – на второй курс. У нас близкие специальности, поэтому на парах мы будем видеться часто. Вообще, я решил поступить в последний момент, первое сентября через несколько недель.
– Первое сентября?
– Ну, первый учебный день.
– А, понятно. Ну, хоть я буду знать.
– Ну что, раз мы уже закончили, может, пойдём отсюда?
– С удовольствием.
– Ты как-то странно говоришь. Меня зовут Николай.
– Я Штефан.
– Иностранец, да?
Мой новый знакомый был широк в теле и примерно моего роста. Его тёмные длинные волосы были подстрижены под каре, а в мочке левого уха мелькала одинокая серёжка. Мне льстило, что по моему произношению и далеко не идеальному владению языком, он пришел к этой мысли спустя столько времени.
– Именно.