Выбрать главу

Внимание!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим Вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Любое коммерческое и иное использование материала,

кроме предварительного ознакомления, запрещено.

Оригинальное название: "The secrets between you and me" by Shana Norris

Название на русском: Шана Норрис «Наша тайна»

Перевод: Ирина Шапочкина

Редактор: Анастасия Ланцова

Вычитка: Юлия Убагс

Оформитель: Ксюша Манчик

Обложка: Александра Мандруева

Переведено специально для группы:

https://vk.com/romantic_books_translate

Любое копирование без ссылки

на переводчика ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Аннотация

4 колеса на раздолбанном пикапе, пара серых глаз и 1 тайна, из-за которой все может пойти прахом…

Все, чего хотела этим летом Ханна, — это отдохнуть от роли «идеальной Ханны Коэн» и постараться забыть об ужасной семейной тайне, которая может разрушить ее, казалось бы, идеальную жизнь. Поэтому когда она уезжает к своей взбалмошной тете в Северную Каролину и все делают одно большое (и ложное) предположение насчет ее прошлого, Ханна обнаруживает, что проще жить во лжи, нежели посмотреть правде в глаза.

Она и мечтать не могла, что встретит настоящих веселых и непредсказуемых друзей, таких как Кейт и Эштон, которые будут вытаскивать ее на разведение костров и поедание мороженного. И уж точно она никак не ожидала встретить Джуда Уэстмора — задумчивого соседа с серыми глазами и вечно измазанными маслом руками, который проявит к ней интерес.

За полночными киносеансами в кузове пикапа Джуда и почти романтичной поездкой на колесе обозрения, прошлая жизнь кажется Ханне далекой. Но сможет ли она сохранить свою тайну или правда стоит риска потерять все, включая Джуда?

Глава 1

Моя мать снова размечталась.

— Клянусь, Ханна, этот отдых как раз то, что нужно нам обеим, — донёсся её пронзительный голос из динамика чёрного блестящего телефона, вставленного в держатель на моей приборной панели. — Лето вдали от всего. Два месяца расслабления и свободы.

Из динамика послышался гудок автомобиля. Зная свою мать, могу сказать, что она, скорее, обратит внимание на радио или свой макияж, нежели на шоссе, по которому едет. Я стиснула зубы, посмотрев сперва в боковое зеркало, затем через плечо в поисках свободного места в потоке. По-прежнему все битком.

— Дождаться не могу, когда просто лягу и ничего не буду делать, — продолжила мама.

Я прикусила язык, дабы не спросить, как это будет отличаться от нашей обычной жизни в Уиллоубруке. Мама направлялась в аэропорт, из которого вылетала в Нью-Йорк, а оттуда вторым рейсом через Атлантику в Париж, в котором проведёт лето вдали от дома, от меня и… от всего.

По первоначальному плану во Францию с матерью должна была ехать я. Она всё решила сама, даже не спросив моего мнения. Но мы с мамой не можем находиться на одном континенте всё лето так, чтобы одна из нас впоследствии не сошла с ума.

И скорее всего, это была бы я.

Так что в итоге мама поехала со своей нынешней лучшей подругой, с которой познакомилась на уроках тенниса в загородном клубе. Её звали то ли Тэнди, то ли Мисси, то ли как-то так. Я не особенно интересовалась.

Я же застряла в пробке на межштатной трассе 40 Уэст в Новой Каролине за огромным дребезжащим грузовиком. В котором оказалась куча свиней.

Вонючих свиней. От заполнившего машину запаха слезились глаза. Подняв стёкла, я выключила кондиционер, чтобы тот не всасывал извне ещё больше вони, но поскольку сейчас конец июня, солнце светило в лобовое стекло так, что машина напоминала раскалённую сковородку. А если опустить стёкла, запах свиней станет ещё хуже. По обе стороны дороги и вокруг меня сгрудились поросшие сочной зеленью горы, но идиллический сельский пейзаж нисколько не расслаблял меня, особенно в купе со свиной вонью и визжащим голосом моей матери в телефоне.

Я искала съезд 53В, стараясь не дышать слишком глубоко и потея в своей собственной сауне на колёсах, а моя мать всё что-то трещала.