— Мамка, я пойду.
Анна рассердилась не на шутку.
— Смотри мне, Васька, если ты без спросу выйдешь из дому,— хоть не била тебя никогда,— а на этот раз выдеру.
Под вечер Анну куда-то послали по делу.
— Смотри-ж, Васенька, ты же, деточка, не выходи из дому. Не уйдешь?
— Не уйду, — буркнул под нос Васька.
Анна ушла.
Переждав минут двадцать, Васька надел шапку и вышел во двор. Знал, что мать будет бранить, да ничего не поделаешь— дело было уж очень важное.
На дворе играла Райка. Увидав Ваську, она крикнула ему:
— Обжора, молока обожрался!
Васька ничего не понимал.
— Какого молока я обожрался?
— А папа сказал, что Анна тебе много нашего молока дает. Ага, а я знаю! Обжора, обжора!
В другое время Васька дал бы Райке за такую клевету потасовку, но ему было не до того.
— Вонючая бочка — поповская дочка! -крикнул он ей и побежал на улицу.
— Я папе скажу, -завопила Райка,- вот он тебе задаст! Нищий, отрепа! Обжора! Наше молоко поел!
Но Васька был уже далеко.
То, что ему еще так недавно казалось простым и ясным, теперь стало пугать его. Как пойти к атаману? Как сказать ему все? А если не пустят к нему? А где он сейчас, когда уже вечер?
Васька подошел к станичному правлению. В окнах горел свет. На крыльце сидел казак с винтовкой.
Васька пошел на крыльцо.
— Ты куда прешься? -спросил казак.
— К атаману.
Казак с удивлением посмотрел на него.
— Кто тебя послал?
Но в это время несколько пожилых казаков вышли из правления, остановились на крыльце и стали закуривать. Васька незаметно прошмыгнул между ними. Дверь в комнату атамана была открыта. Атаман сидел за столом, возле него стояло еще несколько человек.
Васька вошел.
— Тебе чего тут надо?—спросил атаман.
Настала решительная минута, но у Васьки прилип язык. Люди перед ним были, как в тумане.
Казаки рассмеялись.
— Чего тебе тут надо? —повторил атаман.
Васька продолжал молчать. Он не находил слов. Насмешливые и злые лица окружающих пугали его.
Один из казаков взял его за локоть и повел к двери.
— Иди, сопляк, ты не туда попал.
Васька уперся.
— Не трогай!—сказал он и вдруг, неожиданно для самого себя, крикнул:
— Чего Павлушку держите? Пустите Павлушку!
— Какого Павлушку? - рассмеялся атаман.
— Павлушку Стрельцова с матерью. Все равно отца их нету, он уехал.
Все заинтересовались.
— Смотрите, какой гусь явился, — рассмеялся помощник атамана, тот что арестовал Павлушкину мать.— Да тебя кто это подучил?
— Никто. Я сам знаю. Я вам все расскажу, если Павлушку отпустите.
Атаман встал.
— А ну-ка, иди сюда. Что ты там мелешь? Говори все. Говори, кто тебя научил.
— Вот, лопни мои глаза, если меня кто учил. Я сам. Мать и та не знает.
— А кто твоя мать?
— У попа кухарка.
— Ну, рассказывай в чем дело.
— Как Павлушку с матерью взяли, так я на другой лень коров в поле погнал. Иду, а Павлушкин отец за железной дорогой в кустах прячется. Позвал он меня и говорит: как будет поезд итти, так ты рубаху на палку одень и маши. Пойдет поезд тише, так я в вагон вскочу, а тогда иди к атаману и скажи, что я уехал.
— Ну? -заинтересовался атаман.
— Ну вот, я так и сделал. Махал рубахой, пока поезд стал, а Павлушкин отец на тот поезд вскочил да и поехал. Теперь его не поймаете.
— Ах, ты, сукин сын!—подскочил к Ваське помощник атамана и ударил его по лицу.- Да ты как смел это делать, а? Да ты знаешь, что тебе за это будет?
Он хотел еще раз ударить Ваську, но атаман его удержал.
— Погоди,—сказал он и, обратясь к Ваське, спросил:
— Что тебе еще говорил Стрельцов?
Васька еле сдерживал слезы и молчал.
— Мать твоя дома?
— Не знаю. Должно быть дома.
— Пошлите за ней,— распорядился атаман.
Васька бросился к нему:
— Дяденька, матери не говори ничего, она ничего не знает.
Анна только что вернулась домой, как ее позвали в правление.
- Твой мальчишка? спросил ее атаман.
— Мой.
— Это ты его научила?
Анна ничего не понимала.
— Да что тут такое? В чем дело?
— А, ну-ка отведите-ка их в каталажку,— приказал атаман. Анну с Васькой посадили под замок вместе с Павлушкой и его матерью.
На другой день атаман вызвал к себе Трофима.
— Ты кто?
— Сторож.
— Что у тебя вчера на пути было?
— Да что было... поезд какой-то мальчишка остановил. Я было за ним погнался, да он убежал. Разве его поймаешь.
— А мальчишку этого знаешь?