Ганька с Алешкой осторожно вылезли на насыпь. Вдали за лесом раздавалась беспорядочная, удалявшаяся оружейная пальба.
— Наши кадетов погнали,—ликовал Ганька.
— Так им, чертям, и надо.
— Жалко, что ничего отсюда не видно.
— Давай пройдем по полотну. С того поворота видно будет. Бери винтовку и айда.
Пройдя с полверсты, ребята увидели быстро отступающих кадетов и гнавших их большевиков.
— Ох, ловко-ж гонят. Гляди, гляди — вот пятки насаливают, так насаливают!—кричал Алешка.
— Эх, нам бы туда!
Не успел Ганька выразить своего пожелания, как вдруг увидел двух ползущих к полотну казаков со стороны, противоположной бою. Ганька кубарем скатился с насыпи и увлек за собой Алешку.
— Что ты, ополоумел, чорт!?—выругался Алешка.
— Молчи... Там, брат, кто-то крадется.
— Где?
— За кустами. Тсс...
— Да то, наверное, свои.
— Чего-ж свои будут на брюхах ползти?
— Давай глянем.
— Давай. Только осторожно.
— А как же они нас не видели?
— Да мы-ж за кустами. Нам сверху видно, а им снизу нет.
Мальчики осторожно выглянули на насыпь.
Минут через десять, в двадцати саженях на противоположной стороне насыпи показалась голова казака, за ним другая. Быстро оглядевшись, они поползли по полотну и остановившись, стали что-то поспешно делать.
— Гляди, рельсу свинчивают,— шепнул Алешка.
— Вот чорт! Что-ж делать?
— Давай стрелять.
— Погоди стрелять. Стрелок тоже нашелся. А если их там не двое? Если еще за кустами сидят? Тогда что?
— Так что-ж? Нехай, значит, рельсу крутят? Так, что ли?
- - Ну, и пусть крутят. Тебе что?
— Да, дурак, наш же поезд пойдет с красными. Тогда как?
— Наш поезд? Фу, ты, чорт! Тогда заряжай скорей!
— Готово.
— Без меня не пали. Цель левого, а я правого.
— Готово?
— Готово.
— Пли!
Разом грянуло два выстрела. Казаки прижались к земле и замерли. Минуту спустя, один из них осторожно, еле заметным движением, поднял голову.
— Гляди, живой!—шепнул Алешка.
— Тсс...
Поднял голову и другой казак и вдруг они оба быстро, как змеи, скользнули с полотна и скрылись в кусты.
— Эх ты, ворона, промазал!—выругал Ганька Алешку.
— А ты, не ворона?—ответил тот.
— Теперь, брат, оглядывайся, а то и они стрелять начнут.
— Давай.за насыпью к обозу бежать.
— Давай.
Мальчишки быстро спустились и побежали вдоль насыпи по полю. Вдруг им дорогу пересек ручеек, текший из каменной трубы, проходившей под полотном.
— Прыгай!—скомандовал Ганька.
Только что ребята собирались перепрыгнуть ручей, как увидели на насыпи своих врагов. Недолго думая, Алешка юркнул в трубу, а Ганька забежал за росшую над ручьем вербу.
Сверху выстрелили. Пуля над Ганькиной головой отбила у дерева кусок коры.
Ганька глянул в трубу. Алешкин и след простыл. На полотне тоже уже никого не было.
— Выходить или не выходить?—рассуждал Ганька, не сводя глаз с полотна. Пристально вглядываясь, он заметил за каменным столбиком, дуло винтовки.
Пригнувшись за деревом, Ганька замер.
В это время из-за леса показалась группа большевиков; Ганька стал махать им шапкой, предостерегая от опасности, но те ничего не замечали и шли в сторону обоза.
Ганька крикнул:
— Товарищи!
Те в недоумении оглянулись, отыскивая глазами кричащего.
Вдруг грянул выстрел. Не успел Ганька разобрать в чем дело, как с насыпи в ручей упал человек, а вслед за ним по откосу скользила винтовка. Через секунду снова грянул выстрел и все стихло.
Шедшие по полю большевики со штыками на-перевес бросились на полотно. Ганька выскочил из засады и присоединился к ним. Взбежав на откос, он увидел лежавшего навзничь Алешку и бросился к нему.
— Что с тобой, Алешка?
Алешка тихо стонал.
Вот что произошло: пока Ганька сидел за вербой. Алешка через трубу выбежал на другую сторону полотна и осторожно полез на насыпь. Там он снова увидел своих врагов. Они залегли за каменные столбики, стоявшие вдоль полотна дороги и в кого-то целились.
Алешка щелкнул затвором винтовки. Казаки быстро вскочили на ноги. Алешка выстрелил и одни из них грохнулся с насыпи в ручей. Другой казак в то же время выстрелил в Алешку и бросился бежать.
Алешку подняли. Правая рука, немного выше локтя, оказалась простреленной насквозь. Раненому сделали перевязку и отнесли в обоз.