— Люди добрые заедут, возьмут нас, Вася. Ты же никуда не уходи.
Вооруженные отряды большевиков уже покидали станицу. Нужно было перейти Протоку и укрепиться за ней хотя бы на короткое время.
Когда Иван Журбин пришел домой, Васька обратился к нему:
— А где-ж, папаня, кадеты?
— Всюду кадеты, сынок, со всех щелей, как мыши из нор, лезут.
— Папаня, а мы вернемся опять домой?
— Вернемся, вернемся, сынок. Соберемся с силами, разобьем кадетов и снова заживем с тобой на славу. Будешь в школу ходить, учиться будешь.
— А меня на фронт возьмешь?
Журбин посмотрел на сына, ничего не ответил.
— Ну, Анна,—обратился он к жене,—все у тебя готово?
— Все, Ваня.
— Ну, сейчас фура придет. Грузись и поезжай. Бери с собой Ваську, а я верхом догоню.
ОТСТУПЛЕНИЕ НАЧАЛОСЬ
На другой день, 14-го августа, пришла жуткая весть: Екатеринодар пал. Екатеринодар в руках восставшего казачества и контр-революционного белого офицерства. Целый ряд крупных станиц и станция Тихорецкая также находятся в руках врагов. Отряды большевиков на Таманском полуострове и в части станиц, расположенных вдоль Кубано-Черноморской железной дороги, оказались отрезанными от главных военных сил Советской Республики.
Враг надвигался со всех сторон.
Прибывший в станицу Полтавскую Епифан Ковтюх принял командование отрядом.
Из станицы потянулись сотни фур с семьями и скарбом большевиков. Многие до последней минуты не верили, что придется покидать насиженные родные места. Встревоженные люди бегали из хаты в хату и спрашивали:
— Вы что, уезжаете?
— Уезжаем, голубчики вы мои! Страсти-то, ужасы-то какие! По станицам, где казаки власть захватили, жен и матерей большевиков шомполами до смерти засекают. А вы как? Неужели останетесь?
— Нет уж, и мы, раз такое дело. Куда же нам оставаться? Убьют.
И хата за хатой поспешно грузились. Сундуки, узлы, ящики, всякий скарб, все увозилось. Мебель же, кадушки, домашняя птица, свиньи и даже коровы—бросались на произвол судьбы.
Фура за фурой, подымая пыль, длинной вереницей тянулись по широкой дороге. Старики, дети и женщины сопровождали обоз. Взрослые мужчины и молодежь, все, кто способен был носить оружие, - отбивались от наседавших, кадетов.
Станица замерла. Изредка гремела запоздавшая фура с жалким домашним скарбом, охраняемая одним или двумя вооруженными людьми, с опаской пробирающимися вперед, так как из казачьих дворов, из за-густых ветвей предательской акации иногда раздавались по отступавшим выстрелы. Это какой-нибудь казак пробовал залежавшуюся под стрехой винтовку, упражняясь по движущейся мишени —покидающей родное гнездо большевицкой семье.
Павлушка с Васькой встретились у поворота широкой улицы, где их фуры остановились,- ввиду преграждения пути небольшим отрядом конницы, возвращавшейся из разведки.
— А где-ж Филька?—спросил Васька.
— А кто его знает. Я его ждал, ждал, а он, чорт, запропастился.
— А винтовку он свою взял?
— А я разве знаю? Как ты пришел за своей винтовкой, я и Филькину вытащил было, а потом снова в солому зарыл. Мать силком на фуру усадила и мы поехали. Так там винтовка и осталась. Филька, наверно, взял.
— Эх ты, балда! Винтовку бросил! Да ты в своем уме или нет?
— Да Филька-ж возьмет.
— Возьмет, возьмет. А ты почем, чорт, знаешь, что он ее возьмет? Кабы он близко от тебя жил, а то за полверсты. Дурак!
— Ну, а как же быть?
Павлушка задумался.
— Пойдем, — сказал он решительно.
— Куда?
— Да за винтовкой. А потом уговор был всем вместе держаться.
— Да мать не пустит.
— А мы потихоньку.
— А с дворов стреляют, знаешь?
— Пусть. И мы стрелять будем.
— Васька, куда тебя понесло?—всполошилась Анна.
Васька с Павлушкой сделали вид, что идут не назад, а вперед.
— Мы вперед пройдем. Догонишь.
— Далеко, Васька, не уходи.
— Да уж ладно, догонишь.
Первым же переулком мальчишки повернули обратно в центр станицы, где жил Филька.
Возле школы они встретили Тишку и его компанию — человек восемь.
— Вот будут вам винтовки!—сказал Тишка.
— А тебе что?—огрызнулся Васька.
Тишка промолчал. Хоть у него и было много ребят, но Павлушкина и Васькина винтовки внушили ему достаточное к ним уважение.
— Идем—торопил Павлушка.— Плюнь, пусть только тронут.
— А патронов, небось, нет... — сказал кто-то из Тишкиной компании.
Наши мальчики ничего не ответили и побежали дальше. Вслед им бросили несколько камней. Васька было остановился, но Павлушка ему крикнул: