Зажгли ручной фонарь.
— В сарае кто есть?
— Смотрите сами. Павлушка!—позвала мать,—иди сюда!— Сынишка под сараем ночует,— пояснила она.
— А вдруг и меня увидят?—шепнул Павлушке Васька.
— Прячься, ответил тот.
Васька тихонько прополз за сарай и стал взбираться на дерево.
Люди подошли к сараю и осветили фонарем Павлушку.
А вдруг наверх глянут? - тревогой думал он.
— Ты что тут делаешь?
— Спал.
— А почему не в хате? С кем ты тут спал?
— Один.
— Врешь.
— Сам врешь.
— Смотри мне, щенок! А ну-ка, хлопцы, светите сюда.
Осмотрели сарай. Обошли с фонарем весь двор.
Петра Стрельцова, Павлушкиного отца, конечно, не нашли.
— Ну, смотри, — сказал Павлушкиной матери старший из казаков, — ты за мужа головой отвечаешь. Отведите ее и посадите в подвал под замок да не выпускайте пока не скажет где муж,— приказал он казакам.
— Ну, что-ж, ведите,— сказала женщина,—коли сила на вашей стороне. Мы еще посмотрим на чьей улице праздник будет. Где муж, я не знаю, а хоть бы и знала, так не сказала бы.
— Мамка, и я с тобой!—закричал Павлушка.
— Ты, деточка, иди к соседям,—сказала мать,—не очень-то они меня держать будут. Я скоро домой вернусь.
Старший (это был помощник атамана) рассмеялся:
— Скоро, скоро выпустим. Как скажешь, где муж, так и выпустим, а не скажешь,—год сидеть будешь.
— Мамка, я с тобой, я с тобой пойду!— продолжал кричать Павлушка.— А ты, чорт,—набросился он на помощника атамана,— не смеешь мою мать трогать.
— А ну, ведите их,— строго приказал тот.
Павлушку и его мать повели. Во дворе остался помощник атамана и с ним еще один казак. Они еще раз обошли с фонарем двор, закрыли на замок хату, оглядели сарай и остановились под деревом, на котором сидел Васька. Казак повесил на сук фонарь и стал крутить папироску.
Васька сидел ни жив, ни мертв. Малейшее движение могло бы выдать его. От неподвижного сиденияу него затекли и руки и ноги, а главное —сердце так стучало, что, казалось, вот-вот выскочит.
— А вдруг наверх глянут? - с тревогой думал он.
— Может быть баба и впрямь не знает, где ее муж,— сказал казак, закурив папиросу и взяв снова в руки фонарь.
— Не знает, так выпущу, а сначала обыщу всю станицу,— ответил помощник атамана.— Если найду — и бабу, и солдата со света сживу. Солдата за побег, бабу за укрывательство. Какие тут разговоры? Приказ строгий—всех, кто с фронта сбежал, под военный суд и больше ничего.
Казак молчал.
— Да, под военный суд. Суд шутить не будет. Расстреляют, как собаку. Какие-то там большевики, говорят, появились на фронте и сбивают солдат и казаков войну бросать. Вчера в соседней станице двух казаков поймали, что с фронта сбежали.
— А что нам за корысть воевать?
— Тьфу!—рассердился помощник атамана,— и ты видно туда же гнешь. Смотри, не сносить тебе головы!
Круто повернув, он пошел к воротам, казак за ним.
У Васьки отлегло от сердца.
Переждав еше минут пять, он осторожно спустился с дерева, перелез в соседний сад и чужими дворами добрался до дому.
В голове у него одна мысль обгоняла другую.
— Как быть? Как Павлушку и его мать выручить?
ПЕРВЫЙ ПОДВИГ
Добравшись до дому, Васька осторожно постучался в окно.
— Что ты так рано?— спросила его Анна,— еще до рассвета часа три осталось.
— Мамка, а что этой ночью-то было! Ты знаешь, Павлушку с матерью арестовали. Ночью пришли, помощник атамана с казаками и их забрали, а я спрятался и насилу убежал.
— За что-ж их арестовали?
Васька хотел было рассказать, за что они арестованы, да вдруг вспомнил данное им Павлушке обещание молчать.
— Как же быть,— думал Васька,— и мать обманывать нехорошо и обещание не сдержать нехорошо. А, ведь, я Павлушке во-как клялся!
Васька решил Павлушкиного секрета не открывать.
— Не знаю,— сказал он матери.
— Да ты расскажи толком, как это было.
Васька шопотом передал матери все, что он видел.
— Да что-ж казаки-то, по крайней мере, ей говорили? — допытывалась Анна.
Васька мялся.
— Не знаю. Пришли, забрали их да и увели.
Легли спать. Не спится Анне, не спится Ваське. Перед рассветом Васька было забылся, да мать разбудила.
— Вставай, мальчик, вставай Васенька, пора коров выгонять.
Вскочил Васька, протер глаза и вдруг вспомнил вчерашнюю ночь. И опять у него в голове одна мысль: как спасти Павлушку с матерью. Умывшись наскоро, наскоро позавтракав (мать с вечера кружку молока ему приберегла), взяв котомку с хлебом, погнал Васька-в поле коров.