И здесь достаточно обратиться к чему–нибудь цельному, лучше всего к Евангелию.
Виноваты бедность, духовное убожество и мирское богатство, в них — причина зла. Именно осовремененность сердца, осовремененность милосердия и привели к упадку, вырождению Церкви, христианства, самого христианского мира, к перерождению мистики в политику.
Сегодня я вижу, как широко муссируется вопрос о том, что со времени отделения Церкви от Государства католицизм, христианство перестали быть официальной религией, государственной религией, религией Государства и что Церковь таким образом получила свободу. В определенном смысле это верно. Но очевидно, что положение Церкви иное, совершенно иное в условиях нового строя. При всей суровости свободы и некоторой бедности в условиях нового строя Церковь сохраняется уже в другом качестве. При новом режиме у нас уже не появятся епископы хуже тех, что были во времена Конкордата [256]. Но не стоит и преувеличивать. Не надо закрывать глаза на то, что, если Церковь перестала представлять официальную религию Государства, она вовсе не перестала представлять официальную религию государственной буржуазии. В политическом смысле она потеряла, она утратила, в социальном смысле она отнюдь ничего не потеряла, отнюдь не сложила с себя обязанности, возложенные на нее в силу ее прежнего официального положения. И поэтому рано торжествовать. Поэтому цех закрыт для нее, как и она закрыта для цеха. Она представляет собой, она воплощает официальную религию, формальную религию богача. Вот что смутно ли, формально ли, но уж наверняка прекрасно ощущает народ. Вот что он видит. И значит, она — ничто, как раз поэтому она — ничто. И в особенности потому, что она была и есть, и стала самой своей противоположностью, самой противоположностью своему статусу. И перед ней уже не распахнутся ворота цеха и перед ней уже не раскроется душа народа, если только она не заплатит за это той же ценой, что и все, если только она не заплатит ценою издержек на экономическую революцию, революцию социальную, промышленную революцию, точнее, революцию мирскую, совершенную ради спасения в вечности. Таково вечно (вечное в миру и мирское в вечности) таинственное подчинение самого вечного мирскому. В этом и есть собственно неотъемлемость вечного от мирского. Приходится терпеть экономические издержки, социальные издержки, промышленные издержки, издержки мирские. Избежать этого не может никто, даже вечное, даже духовное, даже духовная жизнь. Именно поэтому наш социализм был не таким уж глупым и был глубоко христианским.
256
Конкордат — договор, заключенный 15 июля 1801 года между Наполеоном Бонапартом и Папой Пием VII, который регулировал отношения между Францией и Святым Престолом до 5 декабря 1905 года. Конкордат поставил французскую церковь в полную зависимость от государства (