Передо мной же стояла не менее сложная задача - защитить яйцо и создать таки ему скорлупу. В результате пришлось соединять магию и гипс в смеси с другими ингредиентами, буквально пальцами вымазывая из них нашу скорлупку. Зато теперь мы имеем хоть и страшненькое, но вполне действенное подобие нормального яйца, которое способно и защитить, и воздух пропускает, и температуру регулирует. Да и еще кучу всего, согласно моим заклинаниям.
- Тали’Осши, не беспокойся так, теперь все будет хорошо. Не зря же я пальцы в кровь стерла, а?
- Спасибо, Александрит. Ты даешь нам надежду.
- Не за что, - улыбнулась я в ответ. - Мне нравится с драконами, никогда скучно не бывает. Только другим не говори, хорошо?
- А мы рады, что Сериандрэй привел в клан именно тебя.
Лестно, но…
- Кто ж его-то спрашивал? Что подкинули, то и привел.
Дракон тревожно хлопнул крыльями и согнул ко мне большую голову. На голубоватой его чешуе лежал полупрозрачный слой инея, делая броню словно расписанной тонкой кисточкой. Изящные дуги бровей, очерченные роговые складки, мерзлые побеги на носу и цветы на щеках. Красиво. Никак не могу привыкнуть к подобной красоте драконов, да это и невозможно. Они совершенны от самого кончика хвоста и до носа. Хотя вот за их язык бы не поручилась. Тот весьма испорчен и ядовит!
- Ты серьезно думаешь, что дракона можно заставить любить? - Таоши сощурил глаза с какой-то щемящей нежностью смотря на меня. - Алекс-сандрит, пойми, мы не поддаемся дрессировки и предсказаниям, именно поэтому большинство наших законов приходится буквально вплавлять в кровь, иначе мы бы им просто не подчинялись. А то, как относится к тебе Сериандрэй… могу только подозревать с каким трудом ему удается самому себя ломать, только чтобы ты не поранилась ненароком. Ты ведь такая хрупкая и маленькая. Будь я на его месте, вообще бы никуда не отпускал одну, да и то не далеко. А он…
- А он знает, что будет ему за сверх опеку и как долго придется ночевать в другой спальне в одиночку!
Дракон покачал головой.
- Не надо бояться. Если уж дракон любит, то до конца, без остатка и таким, какой есть.
- Как вы - Аалену? Со всеми ее выходками?
Подняв голову, он выпрямился и помял лапами. Потом кивнул:
- Да. Я хочу дать ей покой. Просто согреть ее и позаботиться. На самом деле она очень добрая. Молодая и такая одинокая. Ей буквально как воздух необходимо чье-то крыло, на которое она могла бы опереться и быть счастливой. Но с нашей вечной зимой это так сложно! Я надеялся, что малыш позволит Аалене хоть немного растопить сердце и позволить себе…
- Принять твоё крыло? Она сможет, не сразу, но сможет. Женщины, даже ваши, все равно хотят заботы и нежности. Сильная женщина - это или несчастная или очень счастливая. - Я улыбнулась и снова посмотрела на яйцо. - Вы думали, как его назвать?
- Да. Гоар’Тали’Алесан.
- Красиво. Но это мне придется потренироваться выговаривать.
- Знаешь, что означает Гоар? Сокровище. Мне нравится, как он тебя называет.
Мои бледные щеки буквально запылали от смущения и тепла.
Жаль, что на приятном день вряд ли закончится. Стоило мне уставшей и едва стоящей на ногах от магического истощения, вернуться в Чертоги, как новая проблема нашла меня сама. Точнее - сам.
Нирран как всегда тихо вошел в комнату, вот только теперь так непривычно сильно обняв меня, сидящую на скамейке. Теплые сапоги сами выпали из рук и я удивленно посмотрела на дракона.
Судя по отсутствию Стаса, заклинание наконец распалось, вот только облегчения на лице мужчины не было. За эти часы, что я не видела телохранителя, он еще больше помрачнел, осунулся, у глаз и на лбу залегли морщины. Вздохнув, я потерлась щекой об его руку, вот только спрашивать не стала.
Так мы и застыли, не говоря, только чувствуя и слыша ту тишину, что разлилась вокруг нас. Я не лезла ему в душу, он не стал прощаться, только сильней прижимая меня к себе и целуя в макушку. Слезы жгли глаза, но я боялась плакать.
- Я всегда буду где-то на расстоянии связи. Только позови и вернусь, - наконец сказал он, ослабляя хватку.
Удержать слезы стало выше моих сил. Горячие капельку потекли по щекам, и я была не в силах их остановить.
- Удачи тебе.
Да, не только родителям однажды надо отпускать своих детей. Но и детям родителей. Нирран отогрелся душой рядом с нами, но этого ему стало мало. Я знала, что однажды так и случится, он уйдет за своей собственной судьбой, за своей собственной жизнью и свободой, но отпускать было так мучительно больно!
Здесь у Нира была относительная тишина и защита от сильных чувств, которые позволили затянуться старым ранам. Там его ждет целый мир, тысячи новых знакомств и может та надежда на новое счастье. Ему стало пора.
Когда он был уже у дверей, я спросила:
- Нирран, а как же Стас?
Дракон как-то горько усмехнулся.
- Он хороший, гораздо лучше, чем я считал, признаю. Это действительно сложно доказать, когда собственная репутация работает не на тебя, а против. Но… я не хочу довольствоваться тем, что… жалость не то чувство, на основе которого стоит строить отношения. Не хочу его обманывать. Ох, это так сложно Алекс. Стас стал мне слишком близок и понятен, чтобы быть с ним, только потому, что он так хочет. Он достоин любви.
- Ты тоже. Не забывай нас, Нирран, Поющий Свету!
- Не забуду, - с улыбкой низко поклонился дракон, - Хранительница Александрит.
Сери появился только ранним утром, которое в это время года так же темно как ночь и день. Небесные огни давно потухли, уступая место звездам, которые сегодня горели особенно ярко. Алый как кровь дракон в последний раз огляделся вокруг, пытаясь запомнить красоту момента и не заблудиться в ней, не позволить утянуть себя. Ему же надо было к жене, пусть она уже давно спит. Тепло…
Сев на башню, он уже оттуда перенесся в спальню телепортом. Мог и от самого дворца соседского короля построить, но только до границы, там он сам запретку настраивал и ломать не решился. Зато ночь была красива и крылья просто ломило от желания их расправить, почувствовав под собой привычную пропасть.
В комнате было жарко и пахло смолой. Горящий камин безжалостно поглощал щедро подаренные поленья и щелкал от удовольствия, а пара саламандр развлекалась время от времени выкидывая на холодные камни маленькие угольки, тут же застывавшие под действиями ледяных чар. Впрочем, большая кровать была не менее холодной, одиноко возвышаясь на подиуме. Хозяйка сегодня была к ней равнодушна, заснув прямо в кресле.
Подойдя к жене, он самыми кончиками пальцев погладил ее по щеке, испытывая просто раздирающую внутренности, болезненную нежность. Александрит перестала хмуриться и задышала ровнее. Ее длинные совершенно седые волосы свешивались со стола, на котором и лежала голова женщины, до самого пола, словно ледяной водопад. С вытянутой руки капала талая вода.
- Сокровище, мне конечно нравится, когда ты меня ждешь, но нам сегодня еще надо за Лизой отправляться, пока других неприятностей не случилось. Так что давай ты нормально ляжешь, а? - тихо уговаривал он спящую жену, пока переносил ее в кровать.
Там она со стоном выпрямилась и вцепилась в его руку, даже во сне не желая отпускать своё. Сери же на это довольно усмехнулся и лег рядом, избавляясь от одежды с помощью заклинания, которое его вредная Змейка раскрыла только после свадьбы.
На темном северном небе начали расцветать новые, дневные, огни, затмевавшие свет звезд. Они отражались на безупречной белизне снега и играли прозрачными тенями барханов. Ледяное древо построенное над Чертогами чуть слышно звенело листочками и тонкими веточками, ударявшимися друг об друга. В камине все так же горел огонь, а саламандры сладко посапывали, закопавшись в угольки.
На столе без поддержки Хранительницы медленно таяло слово “Вечность”, собранное из льдинок.