Робко ступив на помост, Зоя огляделась. Со всех сторон ее окружала непроницаемая зеленая стена. Над головой приятно шелестело. В длину площадка составляла не менее трех метров и метра два с половиной в ширину. В том месте, где она примыкала к стволу, лежала какая-то плотная коричневая ткань — похоже, из того же неброского материала была изготовлена набедренная повязка Нашатыря. Край ткани был сдвинут, и из-под нее выглядывали… черепа! Господи, сколько же их там было! Не менее полутора десятков… Кажется, один, лежащий с краю, принадлежал крупной кошке, остальные, судя по всему, были человеческими. Размещаясь в несколько ровных рядов, они создавали впечатление какого-то сатанинского алтаря. Зоя сглотнула и поглядела под ноги. Платформа частично была застелена шкурами животных. Снизу угадывалась плотная кожа тапира, а поверх нее была небрежно накинута лоснящаяся шкура черного ягуара. Тебе бы сюда еще столик из слоновых бивней и рога на стенку для полной картины, подумалось женщине. Она с детства привыкла к охотничьей обстановке, часто бывая в гостях у деда, но проникнуться страстью к выслеживанию и истреблению дикого зверья так никогда и не смогла…
— С-сой! — внезапно окликнул Нашатырь. Зоя обернулась и увидела, что он сгрузил на платформу все ее барахло. Это означало, что ночевать предстоит здесь.
— Так ты тут живешь… — задумчиво проговорила женщина. — Интересно, как давно?
Постройка не производила впечатление абсолютно нового сооружения — бамбук уже местами потемнел. Было заметно только, что некоторые лианы обновлены. Напрашивалось два возможных варианта: либо это место служило Охотнику временным пристанищем раз за разом с давних пор, либо он жил тут постоянно на протяжении долгого времени… Может, его вообще тут забыли? Или его корабль разбился? Слишком уж Нашатырь хорошо ориентировался на Земле. Или у него «долговременная командировка»? Все равновероятно.
А вдруг… Вдруг, он все же земная форма жизни??? Местное население знает про таких как он, и он знает, кто такие люди… В таком случае, где все это время пряталась цивилизация Охотников? Не могла же она соседствовать с нашей и никак себя не проявлять… Да нет, бред. Он все равно никак не укладывается в земное эволюционное древо со своей зеленой кровью и нетипичным челюстным аппаратом. Значит, все-таки пришелец.
Нашатырь на Зоин вопрос не отреагировал. Он был занят: расправлял над площадкой широкий тент грязно-зеленого цвета. Похоже было на брезент, но вряд ли это был он. Значит, у этого, с позволения сказать, «дома» даже крыша была. Все ведь продумано…
Итак, самодостаточный инопланетянин привел Зою к себе домой, что порождало сразу много важных вопросов. Например, значило ли это, что путешествие, на его взгляд, завершено? И следовало ли Зое морально готовиться к тому, что придется тут остаться на правах его «питомца»? Невозможно было не признать, что за последнее время отношения Нашатыря к ней значительно изменилось. Он не только иногда начал впускать ее в свое личное пространство, но и постепенно шел на сближение сам, что одновременно радовало и пугало. Он точно больше не воспринимал Зою как простую самку дичи. Здесь уже было что-то иное… Но вот что? И чем это могло обернуться для самой исследовательницы?
Домашнее животное? Ох, а вот на кой оно сдалось инопланетному головорезу? А, если и так, то в отношении Зои это выглядело очень странно. Все равно, что завести вместо волкодава болонку. Зачем бывалому вояке декоративная комнатная хрень, над которой надо постоянно трястись? И потом, он слишком хорошо к ней относился. Воспринимал бы как зверя — продолжал бы шпынять, будто в первый день, и, в лучшем случае, бросал бы объедки. Но нет, он безропотно делился с ней добытой дичью, иногда даже себе в ущерб. К животным так не относятся.
Друг? Возможно. Нельзя сказать, что они уже многое вместе прошли, но кое-что их определенно связывало. Только почему-то слабо верилось, что у этих существ присутствует понятие дружбы. Вообще не создавалось впечатления, что Нашатырь так уж нуждается в чьем-то обществе. Он был здесь совершенно один, да еще с некой кровавой миссией… Это вам не людская охота, на которую многие отправляются больше не ради дичи, а ради дружеских посиделок. Это что-то более серьезное… И страшное. Нет, пожалуй, Зоя не являлась и другом. Дружба подразумевает хотя бы видимость равноправия, а она полностью зависела от спутника. И пусть он с некоторых пор часто потакал ей, Зоя подозревала: стоит ему в чем-то не угодить, и, наверное, костей не соберешь…
Детеныш? Младший член группы (или что там у Охотников)? Если бы Нашатырь был зверем, то он, конечно, мог бы и спутать. Зоя была меньше и слабее его, но также ходила на двух ногах. А еще она все время просила есть. Дите дитем! Но он ведь разумен, он знает, что они разных видов. С другой стороны, сердобольный человек также не может пройти мимо бездомного щенка или котенка, однако это совсем не значит, что он путает их непосредственно с детьми. А, если Зоя еще и ошиблась с половой принадлежностью инопланетянина… Это по человеческим меркам он походил на здоровенного мужика, а между тем у его вида половой диморфизм мог быть выражен совершенно иначе, чем у человека, либо не выражен вообще. Но тогда зачем ему, простите, ей, нужен был такой основательный слой паховой брони?
…Женщина? Н-да, ситуация могла обстоять куда хуже, если бы оказалось, что Нашатырь вдруг усмотрел в Зое именно особь противоположного пола. Одно дело, если она олицетворяла для него абстрактное понятие самки — существа, возможно, такого же слабого и вечно голодного, как детеныш. Тогда стремление Нашатыря взять ее под свою опеку было даже похвально. Также она могла подсознательно ассоциироваться у него с матерью, если, конечно, этих воинов воспитывают матери… У Зои всегда присутствовали покровительственные замашки в общении, что правда, то правда. Она и успокаивать Нашатыря пробовала, когда тому плохо было, и интонация у нее была часто соответственная… Короче говоря, этот вариант тоже был для нее безопасен и даже, возможно, в чем-то выгоден. Но вот третий вариант Зое не нравился категорически. За время своей изоляции на период охоты Нашатырь мог изголодаться по женскому вниманию. Учитывая его сходную с человеческой конституцию, существовала определенная вероятность того, что он начнет посматривать на Зою с сексуальным интересом, и бог знает, к чему бы это привело. Хотя, Зоя, допустив такую мысль, сразу же попыталась убедить себя, что это крайне сомнительно. Это было все равно, что ей смотреть на него, как на мужчину, человека: невозможно.
Да, она им восхищалась. Мощь, заключенная в чешуйчатом теле, порой, заставляла благоговейно трястись поджилки. Со временем Зоя даже начала видеть некую красоту в устрашающих челюстях и ниспадающей на плечи гриве. Но в формировании ее необычных эстетических взглядов играла роль лишь чисто профессиональная черта. Герпетологи в большинстве своем просто млеют перед чем-то большим и хладнокровным, находя слабо поддающееся объяснению очарование в бревноподобных крокодилах и морщинистых варанах, причудливых хамелеонах и стремительных змеях. В своем обожании они чем-то схожи с коллекционерами оружия. Это не поддающаяся контролю жажда любования, изучения, обладания и преумножения, а так же доведенное до совершенства умение обращаться с предметом почитания. Желание взвесить в руках, ощутить под пальцами фактуру, узреть игру света, оценить все линии и изгибы. Это практически медитация… И этого не объяснить.