В спину ткнулся острый коготь. Зоя подскочила на месте и обернулась. Нашатырь «типа спал». Может, задел случайно, когда поворачивался? Она вновь отвернулась и продолжила созерцание дышащего спокойствием леса… И ее снова ткнули когтем, на сей раз под ребра. Обернулась — рептоид был сама невозмутимость. На третье касание женщина отреагировала быстрее, успев перехватить нахальную лапищу. Нашатырь остался лежать, хитро посматривая на нее одним глазом.
— И чего ты добиваешься? — вслух сказала сбитая с толку исследовательница. В ней опять зашевелились некоторые подозрения. Нашатырь негромко заворчал и, изловчившись, ткнул ее когтями другой руки в живот, разразившись странным высокочастотным стрекотом. Зоя готова была поклясться, что услышала в этих звуках четкую насмешливую интонацию!
— А ну, прекрати, негодяй! — вспылила женщина, пытаясь схватить вторую его конечность. Что интересно, первую он и не думал высвобождать. Резко отведя руку в сторону, озорник заставил Зою на секунду потерять равновесие, и этой секунды ему хватило, чтобы снова ткнуть ее куда-то подмышку. — Ах ты ж, черт!!!
На этот раз она успела хлопнуть его по руке и вскочила на ноги. Нашатырь притворно опрокинулся на спину, похоже, изображая, что побежден и сдается, но при этом украдкой норовя цапнуть человеческую самку за лодыжку, очевидно, с целью уронить.
Да он же… дурачится! Играет! Внезапно осенившая Зою мысль не укладывалась ни в какие рамки. По всей видимости, грозный инопланетный убийца сейчас вызывал ее на какой-то нелепый, шутливый поединок! Дразнил, как человек со скуки дразнит кошку! Хм, кошки, обычно, подобный вызов принимают, стоит ли принять его ей? И, если она это сделает, не пришибет ли ее ненароком увлекшийся здоровяк? С другой стороны, это первая его попытка пошутить, повести себя несерьезно — отличный шанс узнать больше о поведении… Была не была!
Увернувшись в очередной раз от когтистой пятерни, лениво шарящей по камням, Зоя подскочила к «противнику» и с неожиданной легкостью спихнула его с валунов — на самом деле она явственно почувствовала, как он поддался. Скатившись вниз, Нашатырь, жизнерадостно щелкая, уцепился за простыню, но Зоя не став дожидаться, когда он ее стащит, ловко выскользнула сама и резко накинула ткань на ухмыляющуюся рожу. «Противник» то ли реально запутался, то ли снова притворился, но простыню одним движением разорвал почти пополам, после чего высунулся из дыры заинтересованный и явно довольный происходящим.
Получив небольшую фору, женщина припустила от него по пляжу, что едва не стало роковой ошибкой. Охотник настиг ее в два прыжка и свалил с ног, подмяв под себя. Массы в нем было где-то под сотню, если не больше, плюс инерция — как бы он ни контролировал свою силу, ситуация для хрупкой женщины сложилась весьма опасная. Показалось, что у нее где-то хрустнуло. Что ж у тебя никогда идеи поиграть с трехметровым крокодилом не возникало, дура эдакая, мысленно обругала себя Зоя.
— Нашатырь, слезь, больно! — пропищала она. — Хватит, ты победил!
Но он и сам уже понял, что выбрал соперника не по росту, так как поспешно встал и со слегка виноватым видом поднял женщину на ноги, тихо рокоча. Благо, обошлось без сильных повреждений — отделалась парой синяков. Испугаться как следует тоже не успела — слишком быстро все произошло. Знаками показав, что все в порядке, она, стараясь вести себя как ни в чем не бывало, вернулась к догорающему костру. Нашатырь, на которого последнее событие видимо подействовало весьма отрезвляюще, на некотором отдалении последовал за ней.
Только сейчас герпетолог впервые задумалась о его возрасте. Сколько живут эти существа? Как быстро взрослеют? И вообще доживают ли с таким ритмом жизни до преклонных лет? Оставалось только догадываться. Зоя лишь прикинула, что этот Охотник может быть весьма молодым, так как его психика оказалась настолько пластичной, что допустила мирный контакт с потенциальной добычей. Да вот разбаловался еще, как шкодливый мальчишка — матерые самцы так себя не ведут. Или она неверно истолковала его поведение? Хотя, а как еще толковать? Это именно была какая-то неловкая, неумелая попытка организации «совместного досуга», возможно, даже несерьезное «заигрывание». Легко можно представить, как развлекается молодняк таких вот существ — меряются силами, испытывают друг друга на прочность, всячески поддразнивают собратьев. Да что там, любой молодняк мало-мальски социальных организмов имеет склонность к такому времяпрепровождению. И тем более удивительно, что Нашатырь решился применить такую тактику поведения к представителю другого вида. Правда, не получив ожидаемой реакции, он весьма резко прекратил свои глупые приставания, значит, уже неплохо соображает, что не может не радовать. Наверное, его психологический возраст тянул на человеческих лет двадцать пять. Он и внешне не очень походил на особь, достигшую полной физиологической зрелости — это, если уже судить по аналогии с земными пресмыкающимся. Зоя снова мысленно сравнила его с аллигатором, и тут ее профессиональное чутье давало инопланетянину пятнадцать-двадцать из восьмидесяти возможных аллигаторовых лет. Опять же, делая поправку на то, что существо разумное и цивилизованное, можно было предположить, что двадцать — это минимум для того, чтобы обучиться технике боя, владению оружием и прочим вещам, необходимым на охоте. А еще вряд ли год на его родной планете равен земному году, но не суть важно.
Пока Зоя размышляла, рептоид, успокоившись, снова растянулся на теплых камнях, поерзал немного и через какое-то время закрыл глаза. Казалось, он даже начал дремать. Жвала расслабились, приоткрывшись — зрелище было то еще…
Отвернувшись, женщина тихонько побрела по берегу, продолжая размышления. По расчетам Зои, они с Нашатырем провели в совместных скитаниях по лесу чуть более двух недель. И случалось за это время с ними разное. Но самым интересным, на взгляд женщины, приключением было непростое и, подчас, противоречащее нормальной логике формирование их взаимоотношений, нахождение точки понимания между двумя столь различными по своей природе существами. Все их общение напоминало движение в ритме вальса. Такое вот неожиданное, излишне романтическое, но весьма верное сравнение всплыло в Зоином мозгу. Как только Нашатырь делал шаг вперед, Зоя отступала назад, но, стоило ей двинуться в его сторону, как отдалялся он. Зоя привыкла к спутнику и давно престала его бояться — пожалуй, с тех пор, как впервые поднесла ему воды. Она делала свой стремительный шаг вперед, надеясь лучше изучить Охотника, наладить с ним контакт, но он незамедлительно делал шаг назад, словно пытаясь сохранить незримую границу. Иногда это походило на раздражение, а иногда на испуг… Как только дистанция восстанавливалась, наступал черед Нашатыря. Его шаг всегда был достаточно осторожным, но вместе с тем крайне непредсказуемым, что заставляло Зою в очередной раз задумываться о намерениях спутника и отодвигаться от него на безопасное расстояние. Однако не чувствуя с его стороны дальнейших попыток сблизиться, Зоя вновь смелела, и вся последовательность повторялась сначала. И, похоже, вела в этой странной паре, все-таки, именно она…
Было ли при этом между ними доверие? Сложно сказать… У Зои, например, не оставалось выбора, кроме как довериться компаньону, даже несмотря на периодически вспыхивающие нехорошие подозрения. Учитывая, что Нашатырь еще ни разу их не оправдал, она имела основания доверять ему все больше. А что же сам Охотник? Оберегал — да, с самого начала, делился пищей, сопровождал практически неотступно — все это не вызывало никаких нареканий, спасибо ему большое… Но доверять — не доверял. И лишь сутки назад сделал первый заметный шаг: привел в свое потайное убежище. А сегодня, нарушив привычную «вальсовую» последовательность, приблизился еще. Сегодня Зоя впервые увидела его… Не обнаженным, нет — это вообще с его точки зрения, очевидно, не играло никакой роли. Гораздо важнее было то, что она впервые увидела его безоружным. Правда, оружие он при этом запрятал в надежное место, ну, не все же так сразу… На километры вокруг жилища пришельца не ощущалось ни одного признака присутствия человека, и все же он до сих пор не расставался с копьем, лезвиями и пушкой ни на минуту, даже во сне. Но сегодня почему-то изменил своим привычкам. Настолько, что даже на некоторое время снял свою серьезную мину. Одно из двух: либо этот одиночка начал потихоньку оттаивать, либо просто осознал, что с человеком можно вести себя и попроще. Действительно, с его стороны «держать марку» перед Зоей было почти так же бессмысленно, как Зое пытаться произвести впечатление, к примеру, на домашнего кота (человеческо-кошачьи взаимоотношения в последнее время все чаще стали приходить Зое на ум в качестве аналогии). А если так, то почему бы не передохнуть от жестких рамок и не побыть самим собой?