Вдруг сам Охотник неожиданно прервал Зоины душевные терзания, чуть тронув ее за плечо. Она обеспокоенно повернулась к нему. Нашатырь указал на женщину, а потом на лагерь и качнул вопросительно головой. Потом, сделав паузу, указал на себя, на лагерь, после чего, согнув правое запястье, выдвинул лезвия, повторяя свой вопрос. Он, что… Спросил ее, хочет ли она уйти к тем людям? А потом спросил разрешения на них поохотиться, если она к ним не уйдет??? Зоя глазам своим не поверила, замерев от нежданной радости. А после чуть не кинулась обнимать Нашатыря. Нет, ну не умница ли? И почему она не догадалась, что в его голове могут быть сразу оба варианта? Он ведь для того ее и принес, чтобы узнать ее мнение на сей счет. Даже до темноты домчать успел, дав возможность разглядеть, понаблюдать, сделать правильный вывод…
Нашатырушка… Каких только обидных прозвищ он не заслужил за время, прошедшее от полного непонимания до понимания с полувзгляда. Зоя обзывала его и дурнем, и негодяем, и засранцем… А он на самом деле оказался на редкость проницательным, ответственным, думающим существам. Он делал для нее все, что мог и как мог, поставил ее интересы выше собственных, ни на минуту не усомнившись, что поступает единственно верным способом. И почему только Зоя продолжала ждать от него подвоха…
Она растрогано улыбнулась и благодарно провела рукой по унизанным кольцами головным отросткам. Охотник слегка встряхнулся, дескать, давай не сейчас, и снова уже почти требовательно ткнул своим кривым когтем в сторону лагеря. Зоя послушно обратила свой взгляд туда и принялась наблюдать. Нашатырь терпеливо ждал ее решения.
В лагере, тем временем, вовсю кипела работа. Несколько человек отдавали приказы, остальные занимались установкой палаток, возведением каких-то временных сооружений и наладкой разного оборудования. Было похоже, что отряд сделал тут остановку три-четыре часа назад и собирался остаться на насколько дней или даже недель. А это означало… Ну, прежде всего, это означало, что до сегодняшнего дня солдаты находились где-то в другом месте.
И Зоя вдруг поняла… Длительные вылазки Нашатыря, его то растерянный, то сердитый вид, его забывчивость касательно провизии — все, что в последнее время вызывало столь яростное недовольство женщины… Все это в каком-то смысле по ее вине и происходило. Охотник занимался долгими, выматывающими поисками; выслеживал военных, методично прочесывая джунгли — для нее выслеживал, не для себя.
Похоже, он изначально знал об их лагере, находящемся в относительной близости от его собственного убежища. Знал и о скрывающихся в лесу бандитских группировках. Знал также о недавно прибывших в составе экспедиции ученых. То есть, держал в поле зрения всю потенциальную добычу в радиусе нескольких километров. Ему оставалось лишь выбрать, с кого начать. Логично, что начинать надо было с малого и действовать по возрастанию сложности. Зоологов он отмел почти сразу — те не представляли интереса, так как были слабы и безоружны. Но, они привлекли боевиков, которые, в свою очередь, невольно показали Нашатырю путь к своей стоянке. Там он, что называется, оторвался по полной. Далее он начал нападать на другие бандитские штабы — видимо, более крупные и хорошо оснащенные. Его даже умудрились нехило задеть, но, похоже, Охотник, в итоге, истребил все намеченные жертвы. На очереди оставались хорошо вооруженные и потому особо опасные иностранцы. Нашатырь приберег этот бой напоследок, предвкушая блестящее завершение охоты. Но Зоя внесла в его грандиозные планы настоящий хаос. Когда она сперва увязалась следом, а потом отказалась оставаться в пустом научном лагере, он с разочарованием осознал, что самая желанная добыча в этих джунглях одновременно может являться и единственным мостиком к цивилизации для его новой спутницы.
Каким только образом он сделал подобный вывод? Возможно, заметил, что солдаты также преследуют боевиков. Скорее всего, изначально это лишь дополнительно его раззадоривало — что может быть приятнее, чем сперва опередить конкурентов, а потом с ними покончить. Но с появление Зои его отношению пришлось несколько поменяться: враги ее врагов могли запросто оказаться одного с ней племени, а значит, сколь это ни прискорбно, пришлось бы оставлять их в живых…
С другой стороны, Нашатырь мог попросту уловить отличия чужаков от местного населения, одновременно найдя в их внешнем виде определенное сходство со своей бледнокожей спутницей. Кстати, это объясняло также и то, что он не повел ее к ближайшему населенному пункту — местные, ранее пленившие Зою, похоже, теперь воспринимались им как враждебный женщине народ.
Да какая, в конце концов, разница? Главное, что Нашатырь сознательно отказался от новых трофеев, переключившись на другую задачу: возвращение человеческой самки к сородичам. Это прямо льстило…
Дальше события развивались уже более понятным образом. Приведя спутницу в свое убежище, Нашатырь отправился проверять, не ушли ли куда-то военные со времени его последнего разведывательного визита. И, к его великому негодованию, оказалось, что ушли-таки! Как же он был зол и расстроен в тот день… Зоя не поняла тогда… Думала, он просто дурью мается, с жиру бесится… А у него-то реально был серьезный повод для беспокойства. Куда бы он дел приблудную человеческую самку, если бы ее сородичи так и не обнаружились?
Тогда Охотник срочно взялся за поиски, лишь через три дня напав на верный след. После — предпринял все возможное, чтобы доставить Зою к лагерю. Он торопился, опасаясь, что военные снова уйдут куда-то, но, к большой удаче, они решили обосноваться всерьез и надолго. Теперь Нашатырь наконец смог дать женщине время присмотреться и поразмыслить, а сам лишь молча терзался видом ускользающей из когтей добычи…
Зоя, как было велено, смотрела, размышляла и все больше колебалась. По лагерю ходила толпа незнакомых мужиков, прибывших не пойми с какой миссией. Что они сделают, если к ним внезапно из чащи выйдет одинокая наивная барышня? Должны будут, конечно, предложить помощь… Но где гарантия, что они не захотят воспользоваться ее беззащитностью? Здесь глушь, непролазная сельва, а цивилизация — где-то очень далеко… Кто знает, что может блуждать в разгоряченных военными действиями мужских головах? И тут Зоя поймала себя на неприятной мысли: она совсем перестала доверять людям, она боялась к ним идти…
Видя, нерешительность спутницы, Нашатырь снова указал на нее, на лагерь и в довершение легонько постучал когтем по ее лбу: «Подумай хорошо, стоит идти к этим людям, или они тебе враги?»
— Я не знаю, — одними губами проговорила женщина, беспомощно глядя на него и все больше увязая в паутине сомнений. Тогда Нашатырь вздохнул, поднялся, прижимая Зою к себе, и двинулся прочь, все так же стремительно и бесшумно унося ее от лагеря.
Спускались сумерки. Люди начинали выставлять дозорных и готовились к вечернему обходу, так что уходить пришлось бы в любом случае.
Лишь оказавшись на достаточном расстоянии, Нашатырь отключил маскировку и опустил Зою на землю, наконец, позволив ей идти самостоятельно. Они возвращались обратно, оставляя людей позади, но, как ни странно, на данный момент у женщины не было никаких на то возражений. Наоборот наступило какое-то облегчение, что ли…
Как и много раз до этого, они двинулись сквозь джунгли — Охотник впереди, Зоя за ним. Но, чем быстрее наступала темнота, тем труднее приходилось идти. Зоя перестала различать, что у нее под ногами, спотыкаясь и медленно, но верно отставая. Однако, ей отнюдь не улыбалось опять оказаться в роли поклажи. Видимо, у сородичей Нашатыря вообще было не принято брать кого-либо на руки, так что он проделывал данную манипуляцию весьма неуклюже. Либо конкретно у него, не имеющего ни самки, ни детенышей, не было подобного опыта…