Ярость исчезла, ушла вместе с использованной силой. И чувствовал он сейчас лишь усталость, желание упасть прямо здесь и просто уснуть. Но он знал, что сон этот будет вечным.
Найвин медленно повернулся. В поле, так же как и он, стояли призрачные бойцы. Они уже не выглядели несущими мгновенную смерть убийцами. Некоторые расплывались, другие еще оставались неясными силуэтами. Найвин и сам уже чувствовал, что пора уходить, слышал зовущие его голоса, в сознании медленно клубилась вечная тьма. Он оглянулся в последний раз на вершину холма, откуда должен был наблюдать за битвой странник, и внезапно замер. Невероятно обострившееся зрение позволило увидеть до боли знакомую фигурку, стоящую рядом со странником. Найвин огромным усилием отогнал от себя тьму и, стараясь не обращать внимания на голоса, пошел к холму. Теперь он просто не мог позволить себе уйти, не попрощавшись с женой, уйти, не взглянув на нее в последний раз.
Вилара не могла не прийти сюда. Она очнулась на рассвете от жуткой, пронизывающей все ее существо тревоги. Мужа рядом не было, значит, он уже ушел, не захотев ее будить. Она быстро встала, оделась. Лина тоже проснулась и с волнением наблюдала за встревоженной матерью. Она собралась даже идти с ней, но Вилара строго-настрого это запретила, велела сидеть дома и ждать ее возвращения.
Она видела всю эту страшную битву, видела истерзанные тела на вершине холма, видела, как призраки разрывают непобедимое войско. Она понимала, что среди них, где-то там и ее муж, отдавший свою жизнь, чтобы спасти их. Спасти ее.
Потом, когда все уже было кончено, Вилара заметила, как ото всех, исчезающих, медленно растворяющихся в воздухе призраков отделился один и пошел, покачиваясь, в ее сторону. Лишь когда он подошел совсем близко, она поняла, что это Найвин. Ее Найвин.
Он встал в шаге от нее и молча смотрел, не отрываясь.
Потом губы призрака шевельнулись. Найвин что-то сказал, но Вилара не услышала ни звука. Лишь ветер, мерно дующий в лицо, связался в едва слышимые, шелестящие слова:
— Все кончилось… Теперь все будет хорошо…
Не будет, подумала она, без тебя не будет. Найвин чуть покачивался, почти незаметно, но все же становился прозрачнее. По щекам Вилары текли непослушные слезы.
— Не плачь, — она даже не услышала, скорее прочитала по губам.
Призрак вдруг перевел взгляд немного в сторону. Вилара посмотрела туда же. Рядом с ней стояла Лина. Вилара хотела прикрикнуть на нее, сказать, чтобы она сейчас же шла домой, но холодный комок, застрявший в горле, не позволил этого сделать, и она просто смотрела на дочь. Девочка стояла, сжав кулачки, и беззвучно плакала, глядя на отца. Тот потянулся к ней, и от движения его рука начала расползаться клочьями тумана.
— Ты же обещал вернуться!!! — крикнула девочка.
Призрак виновато посмотрел на Вилару и сделал шаг назад.
Он становился все прозрачнее и прозрачнее, таял, как облако. Еще шаг назад, и едва видимый силуэт исчез окончательно. Лишь ветер донес шепот:
— Прощайте…
Вилара опустилась на землю и горько заплакала…
Солнце высоко стояло над горизонтом, над залитым кровью полем изредка пробегал легкий ветерок.
Странник шел, словно не замечая удушливого зноя, безразлично перешагивая через лежащие тела. Изредка он посматривал по сторонам, щурясь, если солнце попадало в глаза.
Поле уже было позади, когда, видимо что-то почувствовав, он опять оглянулся. На вершине холма, сложив руки на груди, неподвижно стоял человек. Не молодой, но и не старый еще мужчина, одетый так, что в любом городе он не выделялся бы из толпы. Странник вздохнул и повернул в его сторону. Глупо было надеяться, что они не заметят его поступка. Глупо было думать, что они оставят его без внимания. Интересно, что будет теперь?..
— Здравствуйте, Учитель. — Голос спокоен, волноваться не стоит. Показывать свои чувства — тем более.
Стоящий не ответил на приветствие и даже не взглянул в сторону странника. Он все так же, чуть прикрыв глаза, смотрел на важно вышагивающих среди трупов стервятников, на ближайший холм, на виднеющийся из-за него город.
— Вы были правы, — продолжил странник все так же спокойно, — свиток оказался именно там.
Учитель, не глядя, протянул руку и взял у него свернутый лист пергамента. Развернул, быстро пробежал его глазами и, удовлетворенно кивнув, спрятал в складках одежды. Помолчал, еще раз посмотрел в сторону города и только потом медленно, негромко произнес:
— Ты нарушил решение совета, Кеор. Мы не вмешиваемся в эту войну.