Постепенно похороны мафиозных вождей и воинов приобретали все больше мистические, какие-то первобытные формы. Правда, до того, чтобы, как было принято на заре цивилизации у язычников, хоронить вместе с погибшим вождем жен и любовниц, пока не доходило, но любимые вещи уже зарывали вовсю. Это была отличная иллюстрация того, что нравы и психология определенной части богатеев с каждым годом все больше тяготеют к пещерам. И налет цивилизованности осыпается старой штукатуркой, а наружу выступает морда дикаря - злобного, невежественного и суеверного.
Тем временем процессия достигла свежевырытой могилы - шли прямо по живым цветам. Настало время речей, большей частью пространных и бестолковых. Они лились патокой - какой кристальной души человеком был Глушко, как любил жену, друзей, каким надежным был и, вообще, сколько с его гибелью потеряли русский бизнес и вся страна. Слова, слова - искусственные, как пластмассовые цветы на венках. И очень хорошо было заметно, что несчастная судьба самого Глушко, по большому счету, всем до фонаря.
Вперед выступил отец погибшего. Проведя дрожащей рукой по седым волосам, он зло прокричал, глядя куда-то себе под ноги:
- В смерти моего сына виноваты не только подлые убийцы, но и те, кто его предал.
И сжал кулаки в бессильной злобе, понимая, что руки у него коротки посчитаться и с предателями, и с убийцами. Он всего лишь пожилой человек, вышвырнутый теперь на обочину жизни, потерявший единственного сына. Его время давно прошло. И от осознания этого ему хотелось так и остаться здесь, на этом кладбище...
Глава 4. ОБОЛЬСТИТЕЛЬНИЦА
- Это все, конечно, занятно, но не более, - хлопнул Ушаков по пространной петиции с грифом "Сов. секретно", пришедшей из УБОПа. Сейчас перед ним сидел один из авторов этого труда, подполковник Гурин, тот самый начальник отдела по борьбе с бандитизмом - самоуверенный, одетый в дорогой костюм с жилеткой.
- Почему? - поинтересовался Гурин, подбавив в свой голос щепотку сарказма.
- У меня ощущение, что вы агентурные сообщения списываете с желтой прессы, - произнес Ушаков. - Ведь всем понятно, что разгорается новая война группировок вокруг табачного бизнеса. Главное, кто и за что глушит табачных королей, а?
- Если бы мы знали кто - они бы сидели в камере, - небрежно бросил Гурин. - Тем более Глушак на роль короля никак не тянул.
В кабинете начальника уголовного розыска совещались его хозяин, Гринев, начальник УБОПа и начальник отдела по борьбе с бандитизмом. Они пытались прийти к согласию - кому и что делать при раскрытии громких заказных убийств. У Ушакова была цель выцарапать побольше информации, которую собирал УБОП на лидеров преступной среды и которой делился крайне неохотно, памятуя, что в современном мире информация - это большая ценность и ее обладатель владеет всем.
- Если уж перешли на карточные термины, то на валета тянет, - сказал Ушаков. - Не шестерка какая-то. Собирается УБОП хоть чуток поучаствовать в раскрытии?
- Мы во всем участвуем, - с барственной изнеженностью повел рукой Гурин. Вообще, если на то пошло, подразделения по оргпреступности создавались не для раскрытия конкретных преступлений.
- А для их совершения, - продолжил мысль Гринев, меряя собеседника тяжелым взором.
- Вы что-то перепутали, - усмехнулся пренебрежительно Гурин. - Наши подразделения созданы для контроля за организованной преступностью. Чтобы она держалась в определенных рамках.
- А рамки не широковаты?- не унимался Гринев. - УВД когда взорвут - это как, в рамках или за ними?
- Не стоит горячиться, - примирительно произнес начальник УБОПа полковник Еременко, видя, что Гринев начинает заводиться и рваться в бой, а тогда остановить этот локомотив практически невозможно. - Одно дело делаем.
- Это еще вопрос, - буркнул Гринев, немножко успокаиваясь.
Руководство УБОПа не забывало напоминать всем о том, что несет нелегкую ношу борьбы с лидерами преступной среды, легализацией преступных доходов и бандитскими сообществами, при этом наотрез отказываясь работать как положено денно и нощно, засучив рукава, - по "мелким" оргпреступным группам - бригадам автотранспортных воров, налетчикам на офисы и магазины. Для них тут масштабы не те. Ушаков, в общем-то, был не против такой постановки вопроса, поскольку у уголовного розыска для выполнения подобных задач просто возможностей не было каждый человек на счету, у опера на руках десятки материалов, нераскрытых преступлений, тут не до битв с легализацией преступных доходов. Но когда опера розыска начинали раскрывать наемные убийства и как воздух не хватало именно информации о профессиональной преступной среде, из УБОПа приходили отписки справки, похоже, содранные с газеты "Трезвый взор". И тогда розыску приходилось крепить собственные оперативные позиции в среде организованной преступности.
- Положение хреновое, - резюмировал Ушаков, оглядывая хмуро своих коллег. - Опять пойдут взрывы. Город умоется кровью... Нам нужно ознакомиться с вашими оперативными материалами на сигаретчиков.
Он увидел, как убоповцы напряженно переглянулись. - Мы предоставили справки по всем материалам, - сказал начальник "бандитского" отдела.
- Мне нужно все. Сводки технических мероприятий. Агентурная информация. Связи фигурантов. А не бессвязные выжимки.
- Лев Васильевич, ты прекрасно понимаешь, что я не имею права этого делать, - развел руками начальник УБОПа. - Режим секретности... Люди в активной разработке.
- И мы поломаем разработку, да? - взвился Гринев. - Продадим бандюкам информацию, сдадим вашу агентуру, так?
- Вопрос не в этом...
В общем, представители смежных служб так и не договорились ни до чего. Убоповцы, считавшие себя больше сотрудниками спецслужбы, а не обычными ментами, очень быстро переняли все дурные привычки КГБ, прежде всего - тотальное недоверие ко всем, и своим, и чужим, стремление законспирироваться так, чтобы никто не разобрался, чем ты конкретно занимаешься и за что отвечаешь.
Как обычно, совещание закончилось тем, что Еременко выделил трех оперов в следственно-оперативную группу по табачному делу, но, как показывала практика, они послоняются пару дней в МУРе, попытаются высосать информацию, имеющуюся в розыске, естественно, ничего не получат, поскольку к коллегам сыщики с каждым месяцем относятся все с меньшим доверием. И потом "оргпреступники" исчезнут с концами, и их не сыщешь днем с огнем.