Ушаков тоже все понял. Он знал, чего ждать от Пробитого. Знал, что тот не поднимет руки и не скажет: я сдаюсь. Знал, насколько сейчас здесь будет жарко. И теперь вопрос стоял так - кто быстрее.
Гринев как раз пялился в другую сторону, завидев что-то на шоссе. Ему еще предстояло обернуться, понять, что творится, и только после этого начать действовать.
Действовать. Для Ушакова это значило, что рука должна скользнуть к поясу, где висит, прикрытый длинной рубашкой навыпуск, пистолет Макарова, расстегнуть защелку, которую постоянно заедает, вытянуть пистолет, который обязательно за что-нибудь зацепится и не захочет вылезать наружу, потом надо будет еще снять "игрушку" с предохранителя, передернуть затвор и нажать на спусковой крючок. А нажимать надо будет обязательно и бить на поражение, поскольку Пробитый станет тоже бить на поражение... И, хуже всего, Ушаков знал, что сам он далеко не Рэмбо. И ковбойскими упражнениями не баловался, в отличие от бывшего морского пехотинца Пробитого, который знает эту науку куда лучше и стреляет куда более метко...
Но думать было некогда. Пробитый потерял немножко времени, когда въезжал в ситуацию, и Ушаков успел расстегнуть кобуру - застежка отскочила нормально. И пистолет лег в руку отлично, ни за что не зацепившись.
Пробитый тоже начал действовать. Ему мешал пакет в руках. Бандит отшвырнул его в сторону, потратив на это драгоценное мгновение. Ну а потом он уже работал слишком быстро. На нем была легонькая, невесомая ветровка, и не было видно, что за поясом у него пистолет. Его рука скользнула за спину.
У Ушакова мелькнуло в голове, что у Пробитого патрон наверняка в патроннике и пистолет не в кобуре, а заткнут сзади, чтобы выдернуть быстрее. И начальник уголовного розыска понял, что сейчас растеряет все свое преимущество.
Тут очухался Гринев и заорал так, что стекляшка, казалось, вздрогнула:
- Стоять, сука!
Смуглая женщина, стоявшая на колене перед ребенком, стала оборачиваться, рот ее от изумления раскрывался, а глаза наполнялись ужасом.
Рука Ушакова потянулась, передергивая затвор. Но Пробитый успел раньше...
Только выдернул он из-за пояса не свой побывавший в деле "ПМ". В его руке возникла граната. Кольцо ее было, видимо, как-то закреплено на поясе, а сама граната покоилась в кармашке. Не нужно было тратить время на выдергивание кольца - оно само слетало, когда граната оказывалась в руке. И оставалось только швырнуть ее.
Странно, как человек воспринимает все в критических ситуациях. Ушаков будто отделил себя от всего окружающего. Не было ни эмоций, ни страха - ничего постороннего. Осталось какое-то механическое, отстраненное восприятие. Глаз фиксировал, как Пробитый швыряет гранату, и Ушаков прекрасно понимал, что хочет противник. Граната летит на площадку автостоянки и взрывается. . Сам Пробитый скрывается за стекляшкой, а потом кладет мента, если тот остался после взрыва в живых, из пистолета и уходит. И граната была - теперь уже начальник уголовного розыска мог рассмотреть ее, когда та покатилась по асфальту - не какая-то жалкая наступательная "РГД-5", радиус разлета осколков у которой всего ничего, можно и не обращать на нее внимания, а "Ф-1". Знаменитая "эфка", оборонительная граната, ее швыряют в наступающего врага из окопа, поскольку осколки разлетаются на двести пятьдесят метров, сметая все живое.
И нетрудно было догадаться, кого в первую очередь снесет осколками. Снесет женщину, обернувшуюся к ним. Снесет ее дочку, которую она в порыве ужаса крепко прижала к себе. Снесет водителя, который застыл, сидя в кабине с открытой дверцей и ошарашенно взирая на русский разбор. Сам начальник уголовного розыска успевал уйти от осколков, упав за колесо грузовика. На это как раз хватало тех секунд, что действует взрыватель гранаты.
Как в замедленном кино видел Ушаков смертельным черный предмет, катившийся в его сторону. И действовать начал на автомате. Единственно возможным образом.
Рванулся он не вправо, в спасительное пространство, закрытое от осколков и взрывной волны. А кинулся вперед, прямо на гранату.
Упал больно. Подумал, что зашиб колено и окорябал ладонь, которую нужно будет мазать йодом. Следом пришло четкое осознание, что уж йод ему больше не понадобится. И он напрягся в отчаянии и ожидании, зная, что сейчас полыхнет пламя и последует удар...
Так Ушаков и лежал, съежившись, чувствуя, как ребристая поверхность гранаты вдавливается в живот.
А потом он услышал жуткий крик.
Кричала женщина, прижимая к себе дочку... А граната все не взрывалась...
178
Он поднялся на колено. Как в тумане видел мелькание фигур. Грохнул выстрел - это Гринев палил в воздух. "Форд-Эскорт" сорвался с места так, что шины задымились, и, пьяно виляя по дороге, устремился вперед, едва не протаранив мчащуюся по шоссе торпеду "Ауди".
- Сандрик! - заорала женщина, хватаясь за голову. - Сандрик!!!
"Форд-Эскорт" бешеным мустангом уносился прочь. В нем уносился от своей судьбы Пробитый, прикрываясь сжавшим свой игрушечный бластер пятилетним мальчонкой.
- Сандрик! - безумно кричала женщина. Ушаков посмотрел на невзорвавшуюся гранату и крикнул:
-В машину!..
Хотя он понимал, что не успеют. Пробитый ушел...
Глава 11. "ВАС ЗДЕСЬ НЕ СТОЯЛО!"
- Стой здесь как штык. Никого без моего разрешения не пускай. Если что ты человек вооруженный. Все понятно? - спросил Арнольд у здоровущего охранника "Легионера" в черном комбинезоне, в руке которого была резиновая дубинка, пояс оттягивал пистолет "ИЖ" - аналог пистолета Макарова, созданный специально для частных охранных структур.
- Понятно, - кивнул тот с тупым неодушевленным видом.
- Уж это им понятно. - Хозяин ЧОПа "Легионер" с гордостью посмотрел на своих бойцов. На должности охранников бывший полковник КГБ отбирал не особенно блещущих умом бульдогов, которые в своем деле отлично усвоили главное: "цеплять" и "не пущать". С такими парнями можно: было быть уверенным, что склад фирмы "Восток" под надежной защитой.
- Если что, немедленно звоните, - приказал охранникам Арнольд. - Тут одна фурия на метле может прилететь. Будет истерики закатывать, головой о стену биться, угрожать - знайте: прав у нее на этот склад не больше, чем у эскимосов на Кремль.
- Они все поняли. - Взяв Арнольда под локоть, хозяин "Легионера" повлек его прочь.