- Как всегда.
Как всегда означало чашку крепкого кофе Ушакову и кофе со ста граммами водки (безумное сочетание) для Гринева.
Из динамиков магнитофона мягко лилась мелодичная армянская народная песня, под которую Армен, подобно алхимику, колдовал над медной, видавшей виды своей фирменной, наверное, доставшейся по наследству от прадедушки, туркой - в ней он варил кофе только для дорогих гостей. Вскоре кофе был готов. Ушаков отхлебнул и прижмурился от удовольствия. Да, три дня отказывать себе в таком удовольствии это долго. Но так получилось, что три дня было не до этого. Активно, порой как простой опер, расследовал он убийство сигаретчика. Для проведения первоначальных оперативно-розыскных мероприятий он задействовал всех, кого мог - даже курсантов Полесского юридического института МВД. Опросили жильца каждой квартиры в окрестностях, восстановили по минутам последний день Сороки. Составили скудный фоторобот подозреваемых - их видел один свидетель, когда они бежали с места убийства. А дальше все застопорилось. Дело начало привычно вязнуть.
Главный вопрос, который сейчас стоял перед следственно-оперативной группой, - кому выгодна смерть Сороки? Должен быть мотив - без мотива киллера не наймут. Ушаков напряг нескольких уважаемых в блатном и коммерческом мире людей, и пошла некоторая информация. Постепенно стали вырисовываться версии. Одна из них - дельца застрелили, потому что он ввязался в какую-то крупную аферу, связанную с поставкой из Германии в область сигарет. Вторая версия - это очередная кровавая головомойка в рамках войны за квоты. Прошлогодние аукционные торги, на которые выставлялось право беспошлинно ввезти в Россию миллиард девятьсот девяносто миллионов сигарет, вылились в отстрел в общей сложности четверых сигаретчиков. Тогда Ушаков, грешным делом, посчитал, что стрельба не затихнет, пока не лягут в могилу основные фигуры воюющих сторон, - такая вероятность была очень реальная, поскольку слишком дорогостоящие интересы были затронуты. Однако неожиданно разборки затихли, определенно не без помощи извне, из дорогой столицы - золотой Москвы. Но далеко не по всем счетам было тогда уплачено. А Сорока являлся одним из тех, кто тоже хотел поживиться за счет квот на беспошлинный ввоз сигарет.
- Мне все-таки кажется, что Шамиля это дело. - Гринев хлопнул стопку водки, крякнул и потянулся к кофе-запить.
Шамиль Зайнутдинов - главный бандит Полесской области, табачный воротила, владелец развлекательного центра "Золотой шельф" и совладелец фешенебельной валютной гостиницы "Континенталь" - как нельзя лучше подходил на роль заказчика всех заказных убийств, происходящих в городе, потому что везде, где только можно, он протоптался своими грязными сапогами. Во всяком случае, он был одной из сторон в войне за квоты, вот только, как всегда, доказывать это нечем. Чтобы привлечь к ответственности за заказное убийство, нужно вытащить на свет и представить перед судьями всю цепочку - заказчик-посредник-исполнитель, а это удается редко. Поэтому Шамиль на свободе. И поэтому Ушаков только матерится про себя, заслышав это имя.
- Не к ночи черта поминаешь, - невесело улыбнулся Гринев, глядя на кого-то за спиной Ушакова.
Начальник уголовного розыска повернул голову. И увидел, как в двери чинно, рука в кармане выглаженных полосатых брюк, заходит Дрюня - один из помощников Шамиля. Еще недавно он носил кожаную куртку, цепь в руку толщиной, брил затылок. Сегодня же приоделся в шитый дорогой костюм, прикупил золотые запонки, дорогущий галстук и ботиночки не из дешевых, сунул в нагрудный карман мобильный телефон и обзавелся новым, цвета "коррида" "Пежо-806", в общем, теперь он считал, что выглядит не как бывший бармен из "Якоря", отсидевший в свое время за групповой разбой, а как солидный бизнесмен. Вот только нос поломан в драке и глаза бегают, да и морда все равно свинячья. Нет, никуда ты, Дрюня, от своего прошлого не денешься, подумал Ушаков.
Дрюня был в ленивой расслабухе, но, увидев сыщиков, подобрался, подтянул живот.
- Здравствуйте, - кивнул он головой. Гринев искоса посмотрел на него, кивнул в ответ, приглашая садиться, и осведомился:
-Чего приперся? Никак явку с повинной притаранил?
- Вы все шутите, Валентин Михайлович. Все шутите , - кисло сморщился тот. - В мэрии был.
- Взятки носил? - поинтересовался Ушаков.
- Обижаете.
- Ну да, - сказал начальник уголовного розыска. - Все по-честному. По закону.
- Лучше бы ты явку с повинной принес, - мечтательно протянул Гринев, недобро разглядывая бандита.
- За что, интересно? - возмутился Дрюня. - Я свое отсидел. Все по молодости было, по глупости. Сейчас я приличный человек, господа сыщики.
- С Шамилем работаешь, - добавил Гринев.
- Ну и что? - пожал плечами Дрюня. - Шамиль тоже теперь вне криминала. Какой, к чертям, криминал, когда столько всего вокруг и без него.
- А какие, к чертям, деньги без криминала? - спросил Ушаков.
- И вообще, - тут Гринев с расстановкой выдал свою коронную фразу: - То, что вы с Шамилем пока не за решеткой, - это не ваша заслуга, а наша недоработка.
- Ну, это вы зря, - решил все-таки обидеться Дрюня.
- Ты еще заплачь, красна девица, - грубо хохотнул Гринев. - Кто Сороку убил?
- Откуда мне знать?
- А ты у Шамиля не спрашивал? - удивился Гринев. - Он уж наверняка в курсе.
- Чего вы нас не любите, Валентин Михайлович?
- Я? Не люблю? - всплеснул руками Гринев. - Да я вас ненавижу. Но это делу не мешает.
- Я чего, конкретно, не въезжаю - зачем на нас, спокойных людей, напирать? Вон беспределыцики на уши всю губернию поставили.
- Это кто? - полюбопытствовал Ушаков;
- Кореец, мать его... - Дрюня кивнул хозяину кафе. - Браток, принеси коньячку. И что-нибудь конкретное сообрази пожевать.
- Сделаем, - кивнул Армен.
- Дрюня, - внимательно посмотрел на него Ушаков, видя, как старая кличка неприятно резанула собеседника. - Ты чего сюда, жрать пришел?
- Мимо проходил.
- Нет, - надавил Ушаков. - Ты сюда пришел прикопать Корейца. Я не прав?
- Не правы, Лев Васильевич. Хотя Кореец действительно беспредельщик.
- Давай выкладывай.
- У меня приятель в рейс ходил на тунцелове. Возвращались из Варшавы. Тут их "торпеды" Корейца за хобот взяли.