Лена вздрогнула.
- После Глушака... - она вздохнула.
- Ну да, - кивнула Вика. - Мне чудится, они постоянно примеряют его судьбу на себя и поэтому у них съезжает крыша...
- Я не понимаю, чего на нас злость срывать? - обиженно воскликнула Лена.
- А на ком?.. Ты пойми их. Они рискуют, зарабатывают деньги. Притом такими нервами, отравляя себе жизнь так, что деньгами этими со вкусом пользоваться уже не способны. А кто ими пользуется со вкусом? Мы, подруга. Работать не работаем. В средствах не стесняемся. По курортам ездим... И однажды они просыпаются с ясным пониманием, что надрываются и рискуют исключительно для нашего удовольствия. То, что добыто потом и кровью, прогуливают какие-то непонятные девки, которые к тому же стареют, ворчат, надоедают, уже не вызывают былых бурных чувств. Потом приходит мысль, что за деньги в сто раз меньшие можно снять батальон шлюх, которые сделают то, что делают жены, только гораздо лучше, профессиональнее, и, главное, не пилят, 'не выдвигают требований, ничего не хотят, кроме денег. И когда наши благоверные все это сопоставляют, мы их начинаем раздражать.
- Что ты говоришь, Викусь?!
- Правду. Учись мудрости бабской... Когда дела у наших мужиков текут гладко и деньги капают исправно, они терпимы. Но когда что-то начинает давать сбой, они принимаются искать, кто виноват. И виноваты мы. Все верно.
- Викусь, мы жены, а не шлюхи. Мы - члены и семьи. Мы воспитываем их детей. Мы их любим, наконец.
- Ага. А они любят деньги и больше ничего. Все ocтальное терпят. Или имитируют чувства... Такие вещи как любовь, дружба, привязанности, - они с годами обесцениваются, тускнеют, уходят. Это нормально, Ленок. Такова правда жизни.
- Мне кажется, ты не права.
- Тебе не хватает здравого смысла. В "Скорой помощи" он приобретается очень быстро...
- Я столько нервов себе вымотала со всеми их разборками, - с отчаянием произнесла Лена.
- А это ты зря. Мужики - это приходяще-уходящее. А мы, - Вика погладила себя плечу, - мы - это главное...
-Да ну тебя...
- Так, где наше вино? - оглянулась Вика.
- В глиняной бутылке, как обещал.
Гиви подскочил к ним, налил в бокалы ярко-красное, как кровь, вино. Вика попробовала, причмокнула:
- Будем считать, что настоящее, Гиви.
- Для тебя, принцесса, только настоящее. - Он окинул ее жадным взором.
- Не засматривайся.
- Не могу не засматриваться. Солнце в моем ресторане взошло. Солнце.
- Все, - отмахнулась Вика. - Испарись. Гиви исчез.
- Во... Чудик. Солнце взошло. - Вика засмеялась довольная. - А представь, за такого замуж выйти. Будешь у него в прислугах... Нет, все-таки с нашими козлами лучше... Кстати, слышала, Инесса отбыла? Помахала нам ручкой.
- Куда?
- В Англию. Говорят, улетала в панике, со словами: "В эту дерьмовую страну больше ни ногой"...
- Дрянь все-таки удивительная была! - воскликнула Лена.
- Почему была? Она еще себя покажет. Вот успокоится все, она вернется. Еще побаламутит здесь всех. И не одного любовника и мужа до могилы доведет. Вон Педро едва выкарабкался после общения с ней...
- Вот кого было бы не жалко!
- Не жалко, - легко согласилась Вика и подняла бокал. - Ладно, Ленок, давай. За то, чтобы мы были счастливыми и богатыми, а не просто богатыми.
- Давай.
- Счастье в наших руках, подруга... В наших. Хрустальные бокалы зазвенели. Вино, похоже, было действительно настоящее, очень приятное на вкус.
- А Макс мастер. Причесок тебе к лицу. Сейчас на все восемнадцать выглядишь, - с некоторой завистью произнесла Вика. - Арнольд на тебя сегодня западет.
- На папку с документами он западет, - со злостью воскликнула Лена.
Глава 9 ГОЛОВОЛОМКА
- А ведь была идея примерить Пробитого! - хлопнул в ладони досадливо Гринев. - Была.
- Идей много. - Ушаков уселся поудобнее в своем начальственном кресле и провел пальцем по клавиатуре компьютера. - Пробитого у нас все равно не было. Как его примерять?
Еще две недели назад отделение информационной разведки выдало связи Пробитого. И среди его связей был один из приближенных Глушака.
- Картина тогда складывается следующая. - Гринев поудобнее устроился на мягком стуле в углу кабинета, держа в руках тяжелый подстаканник со стаканом чая. - Глушак начал искать, кто увел деньги, собранные Сорокой. И тут оказалось, что мошенник - один из его товарищей.
- Именно. Тот, на кого мы и думали. - Ушаков посмотрел в окно на карабкающуюся наверх луну, уполовиненную антенной спутниковой связи на крыше дома напротив.
- Плут!..
Действительно, в справке отделения информационной разведки черным по белому было написано, что связью Пробитого, достаточно давней, был Казимир Сапковский по кличке Плут, в прошлом близкий друг Глушко. Ушаков обратил тогда на это внимание, но не принял всерьез, потому что вся эта шушера знает друг друга, общается между собой и таких связей там великое множество.
- Правильно, Сапковский. - Ушаков положил ладонь на разбухшую папку.,Вспомни, что тебе Марк Шварцман в Мюнхене говорил.
- А говорил он, - Гринев прищелкнул пальцами, - что у этой аферы должен был быть еще какой-то высокий покровитель.
- Вопрос дискуссионный, - произнес начальник уголовного розыска. - Плут вполне способен потянуть это дело сам. Но выясняется интересный фактик - у Шамиля и Пробитого достаточно близкие отношения. Настолько, что Пробитый по дружбе согласился убрать своего благодетеля, на которого работал два года, Корейца.
- Бандитский треугольник - это похлеще любовного, - усмехнулся Гринев.
- И Бермудского. Шамиль-Сапковский-Пробитый. Два заказчика - один исполнитель. Клеится?
- Вроде клеится.
Оба понимали, что любую схему, пока она не подтверждена серьезными доказательствами, нельзя назвать истинной. Но, по крайней мере, эта схема выглядела достаточно убедительно. И по ней можно было работать.
- Итак, Глушак приезжает из Германии. Он в ярости. Понимает, что аферу крутил Плут, - дорисовывал Ушаков картину. - А так как каналы денежные у троих друзей были общие и влетели все, то зовет Арнольда Колпашина на беседу, чтобы порешить, как жить дальше. Плут уже знает, что Глушак что-то накопал на него. И решает сделать то, что задумал давно, - спрятать все концы в воду. Тем более его не связывают с бывшими приятелями больше никакие выгодные дела и материальные потери у него будут минимальны, если вообще не останется в выигрыше, - мы их дел, кто кому и что должен, не знаем.