Моё тело знало только нежные ласки Гарри, его умеренную грубость, от которой в предвкушении стягивало низ живота. Раскрепощённость рук Шейна была шоком как физическим, так и моральным. Единственное, что вызывали его короткие пальцы, сцепившиеся вокруг моих запястий, — рвотные рефлексы.
-Отпусти! — не сдержала крика, когда тяжесть мужского тела полностью навалилась на меня и придавила к матрасу, — Не надо!
Бесполезный крик, который никто не мог расслышать сквозь бурю веселья и алкоголя, подействовал на парня, как красная тряпка на быка. Потная ладонь, ранее пытающаяся пролезть под футболку, прижалась к моему рту, перекрывая доступ к кислороду.
-Ещё раз крикнешь на ухо, вобью член по самые гланды!
Слова доносились сквозь шум лихорадочного биения сердца, которое билось так громко, так ускоренно, будто решило отплясать напоследок чечётку.
Вторая рука моего персонального кошмара освободила кисти из захвата, чтобы в тот же миг дёрнуть мою футболку за воротник, причиняя шее болезненный ожог, а ткани непоправимый ущерб.
Я зажмурила глаза от ощущения грубых рук на своих рёбрах, выше к груди, с неописуемой жестокостью сжимающих и похлопывающих их.
Больно. Противно. Неприятно.
Нехватка воздуха, доступ к которому возможен через ноздри, забирала слишком много сил для сопротивления, но бездействовать не давало тело. Тело, покрасневшее и посиневшее в области грудной клетки, от жестоких терзаний над нежной кожей.
Подтянула ноги к груди, превозмогая тонну мужской массы, и свободными руками вцепилась в лицо Шейна, не позволяя мучениям продолжиться.
-Сука! — взвыл он, почувствовав резкую боль на своей ладони от моих зубов. Я не ослабляла хватку, как собака вцепилась в «кость», пока рука не оставила в покое мои изнывающие груди.
Воспользовавшись заминкой, попыталась выбраться из груды подушек и слишком воздушной перины, но всё оказалось намного сложнее. Шейн сжал пальцами бедра, утягивая обратно на кровать, а вместе с этим стягивая слишком податливые джинсы.
Чёрт!
-Отвали! — закричала, активно брыкаясь ногами, мало понимая, имеет ли это какой-то смысл, — Отстань!
Что-то твёрдое почувствовала ступнёй и услышала гортанный рык боли. Шейну больно. Я счастлива.
Выкарабкалась из постели и рванула к двери, с ужасом вспоминая, что та закрыта. А Шейн не торопился: подобно хищнику наблюдал за лихорадочными движениями своей жертвы и забавлялся.
-Господи! — в приступе панике прошептала, со всей силой ударяя кулаком по дверной поверхности, — Помогите!
— Не помогут, Стеф, — с наслаждением констатировал Шейн и поднялся с кровати, потирая укушенную кожу на руке, — Не будь глупой, ложись в постельку.
Я рванула к окну и, увернувшись от выпада насильника, забралась на подоконник. Окно распахнулась настежь, обдавая холодным ветром и вихрем хрупких снежинок. Такая прекрасная погода в такую ужасную ночь.
Обернулась на Шейна.
— Ещё один шаг, и я спрыгну! — предупредила, с ужасом наблюдая за проделанным шагом, потом вторым и третьим, — Я спрыгну, Шейн!
-Вперёд! Это самый лучший исход для тебя!
«Ты не умрёшь, — наконец-то услышала внутренний голос, напоминающий, что я не одна, — Ты переломаешь все кости!»
Было всё равно на кости, главное — вновь не почувствовать липких терзаний своего покалеченного тела.
— За что? — спросила и посмотрела вниз, — Гарри же твой друг! Он никогда, слышишь, никогда тебе этого не простит!
Шейн с неожиданным остервенением дёрнулся в мою сторону, отчего покачнулась на носках, но равновесие удержала.
— Я в анал ебал твоего Стайлса, ясно тебе? — озарение, промелькнувшее в глазах парня, в напряжение стиснуло грудь, — Слушай, а это идея!
Всё произошло слишком быстро, чтобы я успела собраться с силами и совершить задуманное. Шейн схватил за руку и притянул к себе, чуть было, не лишив равновесия нас обоих.
-Надоела, сука! — прорычал он, не обращая внимания на мои вопли, и отбросил, как тряпичную куклу, на кровать, — Сама напросилась!
Я пыталась сопротивляться. Честно, пыталась и мечтала оказаться под окнами коттеджа с переломанными костями, лишь бы подальше отсюда. Но оставалась в ненавистной комнате, лицом впечатанная в матрац, со сцепленными за спиной руками. Быть прикованной со спины, не видеть насильника, а лишь чувствовать позади его движения — это безысходность.
Самое страшное, что могло со мной произойти — безысходность. И она нахлынула всеобъемлющей волной, когда я не могла пошевелить ни руками, ни ногами.
В молчании глотала слёзы, уткнувшись лицом в матрац, и ощутила холодное дуновение ветра по оголённым ягодицам, не по моей воле освободившиеся от ткани джинс.
Что-то влажное и скользкое прижалось к копчику, заставляя, возможно, в последней раз прошептать:
-Пожалуйста…
Я ничего не слышала, кроме своего сердцебиения. Господи, ну когда же оно остановиться, это глупое сердце?
-Чёрт! — прошипел Шейн, но не обращала внимания на его слова ровно до того момента, пока хватка за спиной не ослабла.
Отстранила лицо от промокшей простыни и посмотрела на подрагивающую дверь. Громкий стук, громкие голоса, но ничего не разбирала, кроме боли. Мощная волна боли скрутила горло и с каждой секундой сдавливала сильнее, а подрагивающий член оказался у самого лица.
-Встретим Стайлса, а?
Удалось отвернуться в тот момент, когда дверь слетела с петель и с грохотом приземлилась в сантиметре от проклятой кровати. Я разрыдалась громко и надрывно, стоило ощутить исчезнувший груз мужского тела.
-Стеф, девочка, всё хорошо! — захлёбывалась в слезах, лихорадочно отбиваясь от чьих-то рук, пока не узнала знакомый голос, — Всё-всё!
Фиби быстро стянула с себя бомбер и накинула на моё обнажённое тело, прикрывая наготу от взгляда посторонних людей, заполнивших комнату.
-Пойдём, Стеф, пойдём отсюда!
Ноги запутались в плотной ткани джинс и подкосились, но я тут же натянула их на себя, подрагивающими руками застёгивая пуговицы. Не дожидаясь помощи девушки, рванула к заветному выходу и оглянулась на суматоху позади себя.
-Гарри его убьёт! — заверила Фиби и «открыла» мне глаза на происходящее в помещении.
Шейн, поваленный на пол в позе эмбриона, корчился от боли, когда Стайлс не жалел костяшек своих пальцев. Удар, ещё один и ещё, пока кровь не измазала длинные пальцы, пока лицо насильника не превратилось в «малиновое» желе.
«Даже не думай останавливать!» — приковал к земле внутренний голос, уловив мои намерения. Не стала, только подошла на шаг ближе под встревоженным взглядом Фиби, и с несвойственной кровожадностью наблюдала. Наблюдала, как Гарри приподнял насильника за ворот рубашки и длинным носком проехался по его промежности.
-Фиби! — девушка вздрогнула от грозного голоса своего молодого человека и схватила меня за локоть, — Идите в машину!
Изумрудный взгляд на долю секунды отвлёкся от занимательного дела, одаривая любимым блеском прекрасных глаз, и с особой жестокостью вернулся к начатому. В том, что это только начало, я не сомневалась.