Эпилог
«We don't talk enough
We should open up
Before it's all too much
Will we ever learn
We've been here before
It's just what we know
Stop your crying baby
It’s a sign of the times»*
Ярко-алое солнце, словно раскалённый шарик, медленно таяло на верхушках деревьев, окутывая огненными лучами весь Шеффилд. Прекрасный Шеффилд, который невозможно вычеркнуть из своей жизни, пусть и года проведённые в нём были одними из худших. Этот город стоит любить хотя бы за то, что стоя на высоком холме в лучах заходящего солнца, чувствуешь себя свободным. Чёрт возьми, чувствуешь себя счастливым.
Гарри наклонил голову набок, прислушиваясь к негромкому перебиранию струн на гитаре. Что-то нежное и уютное выходило из неспешной игры Ника, делая этот вечер ещё более атмосферным.
— Знаете, какая песня играет в моей голове? — спросил Ник, удобно устроившись на иссохшей от дневной жары траве, — Что-то типа… — мотив мелодии сменился на резкое звучание, привлекая внимание зеленоглазого, — Помнишь?
— Ещё бы! — засмеялся Гарри, — Это твой первый медляк. Ты заслушал «Wires» до дыр.
Ник поддержал смех друга, в удивлении качая головой:
— Подумать только, сколько прошло времени. Казалось бы, совсем недавно собирались на нашу первую вечеринку. Крис, помнишь свой позор?
Гарри вновь не сдержал смех под протяжный стон Криса, который в отличие от друзей, развалился на траве в позе морской звезды:
— Нашли, что вспомнить, придурки. Вообще, Ник, сыграй что-нибудь весёлое, а то я сейчас засну!
— Я тебе что, джукбокс? Заказы не принимаю!
Гарри поднялся с земли и под перепалку друзей прошёлся по холму навстречу алому закату. Такому недостижимому, что, казалось, вечности не хватит, чтобы хоть на шаг приблизиться к нему.
Стайлс задумчиво остановился и вновь опустился на траву, краем уха прислушиваясь к возобновившемуся перебиранию струн. Ненавязчивая игра не отвлекала, напротив, позволила закрыть глаза и представить идеальный расклад вечера: он и она, доверчиво прижавшаяся к его боку и положившая голову на плечо. Представил, как большие карие глаза, не отрываясь, следят за его профилем, ловят каждое слово и излучают любовь. Только эти глаза могли говорить, нет, кричать о любви, при этом оставляя свою обладательницу безмолвной.
— Я тут пытался вспомнить нашу первую встречу, но довольно сложно окунуться в воспоминания пятнадцатилетней давности, — негромко заговорил Стайлс, обращаясь к образу, — Помню лишь, что ты переехала с родителями в новый дом, а мне не терпелось залезть в коробку с твоими игрушками, которую ты разбирала. Я даже представить не мог, что существуют девчонки, играющие в машинки и железную дорогу. Уверен, не коробка с кучей игрушек и мой энтузиазм поиграть в машинки, а твоя доброта и щедрость положили начало нашей дружбе. Ещё в пятилетнем возрасте я неосознанно выбрал ту, с которой был готов разделить свою жизнь. Это очень важное решение для каждого человека, тут главное не ошибиться, — Гарри приоткрыл глаза, не обращая внимания на яркие языки пламени, играющие на его лице, — Если ошибёшься, мир погрязнет в чёрно-белом цвете. Я не ошибся, Скарлетт. Мой мир с тобой — палитра кричащих красок, без тебя его не существует. Дружба с тобой — яркий фейерверк, от которого я убегал прочь вместе со своими страхами. Таскался по вечеринкам, засыпал в компаниях незнакомых людей и к полудню был уже пьян. Мы не разговаривали с тех пор, как я трусливо сбежал. Дурак. Считал, что тишина между нами — лучший исход, но она оказалась слишком переоценена.